Для Таджикистана сейчас важно на этапе определения будущим руководителем Узбекистана своих приоритетов не остаться в стороне от процесса.
На неделе произошло событие, которое, безусловно, не останется без последствий для всего Центрально-Азиатского региона. Ушёл из жизни президент Ислам Каримов, который почти 30 лет возглавлял Узбекистан - крупнейшее по населению государство региона с мощным, достаточно реализованным политическим и ещё во многом остающимся нереализованным экономическим потенциалом. Он был лидером, с позицией которого по вопросам, касающимся Центральной Азии, были вынуждены считаться, чтобы в полной мере учитывать обеспечение своих национальных интересов в этой части света, даже такие крупнейшие державы современности, как США, Россия и Китай. И доносил он свою позицию до их правящих кругов не обиняком и намёками, а открытым текстом, подкрепляя её, когда в этом появлялась необходимость, соответствующими действиями.
Жёсткий в позициях
МЫ помним, как после андижанских событий, когда США и другие западные страны, не ограничившись словесным осуждением действий властей страны, прибегли к политике санкций в отношении Узбекистан, Ислам Каримов в кратчайшие сроки закрыл авиабазу США в Ханабаде. Лишь прагматичная политика американских военных, в сложившейся кризисной ситуации воспротивившихся нерациональным действиям других госструктур своей страны, позволила не допустить резкой деградации двусторонних отношений и сохранить пространство для манёвра и задел для восстановления полномерных американо-узбекских отношений. Такую же жёсткую позицию Ислам Каримов занял в отношении намерения Китая оказать содействие Таджикистану в возведении ГЭС на реке Зеравшан. Понадобилась всего лишь одна нота Узбекистана соответствующего содержания, чтобы китайская сторона буквально накануне запуска проекта отложила его финансирование до лучших времён.
Ещё более сложно складывались отношения Узбекистан с непосредственными соседями по региону. Конфликтные ситуации разной степени жёсткости и интенсивности возникали в отношениях практически с каждым из них. В последнее время наиболее конфликтными стали узбекско-кыргызские отношения. Их постоянно омрачают пограничные инциденты. Самыми последними из них стали события, начавшиеся 22 августа этого года, когда на территорию принадлежащей Кыргызстану радиорелейной вышки, расположенной на горе Унгар-Тоо, с вертолетов были высажены сотрудники МВД Узбекистана. Возникший конфликт пока не урегулирован.
Свободная граница
КАК представляется, особенно сложно на протяжении многих и многих лет складывались отношения Узбекистана с нашей республикой. При этом следует подчеркнуть, что ещё в 1995 году если и были сложности в двусторонних отношениях, то они не выходили за пределы отношений между руководством двух стран. На других уровнях сложности не ощущались. Граждане двух стран спокойно ездили друг к другу. Контроля на границе между ними практически не было.
Помнится, летом 1995 г., завершив стажировку по Программе Фулбрайта в США, я возвращался из Вашингтона в Душанбе через Ташкент, Самарканд и Пенджикент. Никаких вопросов и проблем при прохождении пограничного контроля в международном аэропорту в Ташкенте не возникло. Никому не было дела и до пассажиров рейсового автобуса из столицы в Самарканд. Из Самарканда в Пенджикент также ходил самый обычный рейсовый автобус.
Основную часть пассажиров автобуса составляли «челноки», сновавшие между двумя городами. Что-то везли из Самарканда в Пенджикент, что-то оттуда в Самарканд, бывший крупнейшим естественным рынком сбыта продукции всей Зеравшанской долины. Весь контрольно-пропускной пункт на границе между республиками с узбекской стороны состоял из наспех поставленного шлагбаума, приставленного к нему рядового служивого и какого-то помещения, где сидел офицер, который вёл журнал и подавал соответствующую команду своему подчинённому. Всё.
С таджикской стороны вообще ничего не было. Лишь на развилке дороги уже при въезде в Пенджикент стояли стол с неким журналом для записей, чайником чая и двумя пиалами, двух стульев, на которых восседали скучающие милиционеры. Создавалось впечатление, что практически всех приезжавших со стороны Самарканда или уезжавших туда они знали в лицо и не докучали им ненужными вопросами и расспросами.
Инструменты давления
В НАЧАЛЕ 1996 года ситуация стала меняться не в лучшую сторону. Если мне не изменяет память, в ночь то ли с пятого на шестое, то ли с шестого на седьмое января 1996 года неожиданно прекратились поставки природного газа из Узбекистана. В Душанбе тогда стояли трескучие морозы. Газа не было более двух недель. Соответственно, перестало работать центральное отопление. В домах и квартирах в первую же ночь без отопления замерзли трубы и батареи. Спасались от холода всеми подручными средствами. Именно тогда в первый раз мы масштабно столкнулись с тем, что впоследствии стало обыденным для нас в зимнее время явлением, – с перегрузкой электросетей и авариями на линиях электропередачи.
Через две недели или чуть больше подача газа возобновилась. Возобновилась и подача горячей воды в отопительные сети. Стало ещё хуже. Из труб и батарей, лопнувших из-за замерзшей в них воды, из расширителей на чердаках хлынула горячая вода. Пришлось немедленно отключать отопление. Лишь в конце февраля, когда стало теплее, появилась возможность приступить даже не к ремонту, а к восстановлению всей системы отопления города. Так было в Душанбе. За пределами столицы было, наверное, не лучше, если не гораздо хуже.
Что это было – всего лишь спор в крайне неудачное время между газовыми хозяйствующими субъектами двух стран или нечто совершенно другое, например использование газовой задвижки, впервые в двусторонних отношениях, в качестве инструмента давления? Что бы там ни было, но дальше стали появляться всё новые и новые проблемы и трудности.
Уже в 1998 году, когда еще не был введен визовый режим, процедура прохождения пограничного контроля существенно осложнилась. Затем граница со стороны соседей стала минироваться. Прошло ещё какое-то время, и между двумя странами был введён визовый режим. Причём с таджикской стороны переход к визовому режиму был всего лишь ответной мерой. Стали обычным явлением трудности транзита грузов в Таджикистан и из него по железной дороге, вылившиеся в 2010 году в самую настоящую транспортную блокаду. Ушло в небытие бывшее привычным в советские времена положение вещей, когда зимой электроэнергия, генерируемая теплоэлектростанциями Узбекистана, поступала в Таджикистан, а летом энергопоток таджикских ГЭС шёл в обратном направлении.
Неразрешимой проблемой стало активное неприятие желания таджикской стороны - практически вынужденной, когда собственных углеводородов нет или они недостаточны, поставки природного газа постоянно прерывались, а затем и вовсе прекратились, когда обеспечение перетока туркменской электроэнергии через территорию Узбекистана в Таджикистан выросло в неразрешимую проблему - реализовать свой немалый гидроэнергетический потенциал. К 2014 г. легальный товарооборот между двумя странами практически сошёл на нет.
Перечисление проблем можно ещё долг продолжать. Но и сказанного вполне достаточно, чтобы утверждать: отношения между нашими странами, самыми близкими по очень многим и многим параметрам странами региона, достойны большего, нежели находиться в состоянии фактической деградации.
Главное - не остаться в стороне
ПОЛИТИКА во всех постсоветских странах с сильной президентской властью чрезвычайно персонифицирована. И нет ничего удивительного в ожидании жителями нашей республики того, что вступление Узбекистана в новый период своей постсоветской истории приведёт к позитивным подвижкам в двусторонних отношениях. В принципе, такие ожидания вполне обоснованны уже в силу самого факта чрезвычайно высокого уровня персонификации всех видов и уровней политики в странах региона и малой вероятности того, что сильная президентская власть сменится на что-либо иное.
Ожидания объективно обоснованны. Но весь вопрос заключается в том, насколько реалистично ожидание, что чаемые изменения случатся так скоро, как этого хотелось бы гражданам обоих наших государств. К сожалению, не приходится исключать того, что переход отношений между нашими странами от их нынешнего состояния к желаемому может затянуться.
Сегодня Узбекистан волею судеб переживает весьма сложный и даже напряжённый период в своей постсоветской истории. Ему прежде всего предстоит определиться с тем, кто встанет у руля власти в государстве. Конституция отводит на это три месяца. Функции руководителя, судя по телевизионным картинкам и по тому, с кем встречался и беседовал 6 ноября в Самарканде российский президент Владимир Путин, фактически выполняет премьер-министр Узбекистана Шавкат Мирзияев, который и был избран сегодня врио президента Узбекистана, а глава Сената Негматилло Юлдашев взял самоотвод. Однако Мирзияев должен формализоваться в ходе президентских выборов, которые должны состояться в отведённые на это Конституцией сроки.
Избрание главы государства в соответствии с тем, что установлено конституцией и законами, - это длительный процесс, и необходимо время на прохождение прописанных процедур. В то же самое время это процесс ограждения достигнутых внутренних договорённостей между существующими центрами реальной силы от неожиданностей, которые могут быть самыми различными, что является непростой и довольно сложной работой. И эта работа будет забирать все силы и внимание того же премьер-министра, и вряд ли у него найдётся время и будет возможность заниматься чем-либо другим.
Но выбранный президент, кто бы им ни стал, будет таковым лишь де-юре. Для того чтобы стать таковым де-факто, потребуется время. Возможно, немалое. Это время уйдёт на формирование собственной команды и утверждение себя в качестве реального легитимного главы государства в глазах влиятельной политической элиты и всего общества. Одновременно это будет временем выработки им собственного видения приоритетов и собственного политического курса, направленного на достижение целей, вытекающих из приоритетов, какими он их будет видеть.
Для Таджикистана, как представляется, было бы крайне важно именно на этом весьма сложном этапе определения будущим руководителем Узбекистана своих приоритетов не остаться в стороне от процесса. Только в этом случае можно будет надеяться на то, что в отношениях между нашими странами наметится поворот от их нынешнего состояния к лучшему уже в некоем обозримом будущем.
Совершенно очевидно, что здесь республика может столкнуться с конкуренцией со стороны желающих самим не оказаться в стороне от названного процесса. Хотелось бы, конечно, надеяться, что республика не упустит свой шанс, выпадающий на её долю, нужно сказать, не очень часто.
22.11 05:58
