В течение ближайших трех лет правительство намерено для развития экономики привлечь 1 млрд. 576 млн. долларов кредитов, инвестиций и грантов. Это практически та же сумма, что мы смогли привлечь за предыдущие 13 лет!
Найдутся ли желающие вкладывать деньги в такое ненадежное дело, как таджикская экономика, и как мы будем отдавать долги?
Читайте эксклюзивное интервью первого замминистра финансов Джамолиддина НУРАЛИЕВА.
В КОНЦЕ ноября Д. Нуралиев представил парламенту проект Программы государственных внешних заимствований на 2013–2015 годы.
Новость вызвала много вопросов. Сегодня Д. Нуралиеву их задают эксперты, которые уже не раз обращали внимание правительства на то, что оно не решает проблему с внешними долгами и скоро республика может столкнуться с долговым кризисом.
Куда пойдут деньги?
- Какая часть из средств, заложенных в Госпрограмме, пойдёт на реструктуризацию задолженности перед внешними партнёрами? Ведь, как известно, мы не можем сами обслуживать долг и для того, чтобы погасить ранее принятые обязательства, берем дополнительные кредиты.
- Ни один кредит этой программы не будет направлен на погашение прежних внешних задолженностей. Кроме того, мы не ожидаем никакой реструктуризации в отношении каких-либо кредитов в нашем портфеле.
У нас на сегодняшний день нет ни одного долга, который был бы реструктуризирован, и у нас нет ни одного ресурса, за счёт которого мы выполнили бы реструктуризацию долга.
Ежегодно в госбюджет закладываются средства, которые идут на погашение долга. На сегодняшний день у нас нет задолженностей по обслуживанию внешнего долга.
Надо быть очень осторожными, когда делаете заявления о том, что правительство Таджикистана находится в дефолте и поэтому берет дополнительные кредиты.
- Куда будут направлены грантовые средства? Как правило, эти средства возвращаются тем, кто выдал их, в виде зарплат и т.д., или они будут направлены на другие цели? Какие именно?
- Если вы говорите о 35%, то это касается грантового элемента, который, по сути, не имеет никакого монетарного значения. Грантовый элемент - это широко используемый коэффициент, который используется для определения высокольготности кредита. Мы подсчитали, что согласно условиям привлекаемых кредитов, процентов ставки, сроков обслуживания, льготного периода и количества платежей, в целом составят 35% грантового элемента.
Это один из важных критериев в Стратегии управления государственным долгом на 2012-2014 годы, так как в наших условиях мы должны привлекать финансовые ресурсы, которые имеют более мягкие условия получения, чтобы не было краткосрочных рисков для получателя. То есть чем больше будет срок окупаемости и срок продолжительности кредита, и на столько будут смягчены их условия, на столько же это уменьшает риск по обслуживанию этих долгов.
Все традиционные доноры, которые выделяют средства, следуют этому принципу. Тут может возникнуть встречный вопрос, почему Европейский банк реконструкции и развития, который выдаёт исключительно коммерческие кредиты, работает с вами? Они предоставляют нам кредиты, но свои кредиты они дополняют грантовыми ресурсами, чтобы соответствовать нашей Стратегии управления внешним долгом. Они приспосабливают свои средства так, чтобы было минимум 35% грантового элемента. Но у них эта цифра достигает и 50%, что подходит нашим критериям. Наша стратегия направлена на получение высокольготных кредитов с целью развития, и мы привлекаем только среднесрочные и долгосрочные кредиты.
Относительно второй части вопроса. Гранты не возвращаются, на то они и гранты. Что касается иностранных консультантов, то они действительно получают некоторую часть этих финансовых средств, потому что проводят консалтинговые услуги в этих проектах, к примеру, это может быть разработка нормативных документов или улучшение институциональных возможностей, укрепление институциональной поддержки с целью устойчивости.
К примеру, если мы построим новую школу, обновим всю инфраструктуру, установим новые технологии, оборудование, инвентарь. Это будет говорить о том, что качество образования здесь улучшится? Конечно, нет. Потому что качественная инфраструктура не влияет автоматически на качество обучения. Необходимо улучшить учебный план, повысить квалификацию учителей, нужно наращивать потенциал преподавателей, чтобы они соответствовали всем стандартам, которые мы преследуем, нужно разрабатывать методологические документы для учащихся. Поэтому строительство дома это один вопрос, но ещё есть вопрос устойчивости и качества проекта. То есть создание просто механической инфраструктуры недостаточно, чтобы получить ожидаемый результат.
Но поймите меня правильно, я не говорю о том, что конечные результаты всех консультантов одинаково успешны и хороши.
А вот куда и на какие сферы будут направлены грантовые средства, обозначенные в Государственной программе, вы можете прочесть в моем выступлении в парламенте, которое выложено на сайте министерства финансов. Одно могу сказать, за последние годы объём грантов намного превышает объёмы кредитов.
В среднесрочный период будут привлечены 624,8 млн долларов в виде грантов, что составляет 54% от общего объёма всех средств, предусмотренных программой. В том числе:
- аграрная сфера и ирригация получат 60,8 млн долларов, или 9,7% от общего объёма;
- здравоохранение - 6,3 млн, или 1%;
- образование - 9,5 млн, или 1,5%;
- энергетика и промышленность - 196,1 млн, или 31,4%;
- транспорт - 206,5 млн долларов США, или 33,1%;
- коммунальное хозяйство - 109,4 млн, или 17,5%;
- сфера госуправления - 12,6 млн долларов США, или 2%;
- другие действующие сферы - в объёме 23,6 млн, или 3,8%.
Средства, привлеченные в виде кредитов, будут потрачены на:
- сельское хозяйство - 6 действующих проектов и 3 новых кредитных проекта - 106,6 млн долларов США (6,8% от общего объёма привлечений);
- здравоохранение - 3 реализуемых проекта и 1 кредитный проект в размере 36,7 млн долларов (2,3%);
- образование - 3 реализуемых проекта в размере 43,4 млн долларов США (2,8%);
- энергетику - 9 реализуемых проектов и 8 новых кредитных проектов в размере 403,3 млн (25,6%);
- транспорт и коммуникации - 15 действующих проектов и 7 новых в размере 861,56 млн, или 54,7%;
- коммунальное хозяйство - 5 реализуемых проектов и 9 новых в объёме 79,6 млн (5,1%);
- другие сферы экономики - 1 кредитный проект для кредитования в объеме 45 млн долларов (2,9%).
- В Таджикистан за 20 лет и 9 месяцев вложили и привлекли: 1 млрд 669 млн 478 тысяч 900 долларов в качестве прямых инвестиций, 826 тысяч 900 долларов в качестве портфельных инвестиций, 1 млрд 181 млн 288 тысяч 900 долларов - в качестве прочих инвестиций.
Получается, за три года вы планируете сделать почти 50% от того, что было сделано за 21 год? Реально ли это сделать? Каким образом?
- Во-первых, я уточню, что в соответствии со статистикой, которую мы получили от Госкоминвеста, прямые инвестиции у нас составили $1,8 млрд, сумма прочих инвестиций составляет почти $2,2 млрд, и это является результатом за 13 лет, а не за 20 лет и 9 месяцев.
Кроме того, договоренности по части из 1,5 млрд долларов, о которых я сказал, уже подписаны и входят в объем внешнего долга, но большая часть этих кредитов просто ещё не освоена. Цифра в 1,5 млрд выглядит пугающе для некоторых людей, но фактически цифры всегда варьируются. Это зависит от уровня освоения и реализации проектов.
В 2013 году планируется освоение только 187,8 млн долларов, в 2014 году - 145 млн долларов, в 2015-м – 127 млн долларов. Повторюсь, что это прогнозные цифры, они могут меняться в соответствии с планами доноров.
Гранты, которые не является частью программы внешнего заимствования, мы туда включили, чтобы показать, что мы не только включаем проекты с привлечением госдолга, но мы показываем, что правительство привлекает больше грантов, и эти индикаторы были составлены на основе полученных от доноров данных.
«Мы должны быть готовы к рискам»
- Почему Таджикистан не развивает рынок ценных бумаг, а использует долговой механизм, который может через 20-30 лет сильно ударить по будущему поколению? Почему используются методы привлечения инвестиций на кредитной основе? Как пример - Европа, где бюджет не может обслуживать полученные средства… Через 20-40 лет мы можем прийти к этому тоже.
- Считать, что Таджикистан не развивает рынок ценных бумаг, было бы неправильным. У нас разработана законодательная база для регулирования рынка ценных бумаг.
Состоит он из первичного и вторичного рынков. Чтобы вторичный рынок активно работал, нужно, чтобы мы активизировали первичный. Начиная с 2009 года, мы начали выпуск государственных казначейский векселей (ГКВ) сроком на 91 день, сумма которых за три года достигла 429,0 млн сомони. Аукционы проводятся через Нацбанк. Наши ГКВ считаются дисконтированными, мы предлагаем свои условия, желающие купить ГКВ предлагают свои процентные ставки. Если они соответствуют нашим параметрам, то мы даём добро.
Конечно, необходимо переходить на выпуск более долгосрочных ГКВ…. К сожалению, кривая доходности с учётом процентной ставки, которая действует на сегодняшний день, не может быть привлекательной для заинтересованных институтов, желающих вложиться в ценные бумаги государства. Так как на рынке процентная ставка очень высока, мы не можем пока себе позволить дополнительную нагрузку на бюджет по обслуживанию ценных бумаг.
Кроме того, несмотря на то что основная цель создания акционерных обществ заключается в получении инвестиций путём публичного размещения ценных бумаг, большинство ОАО не выставляют на продажу свои акции на вторичном рынке ценных бумаг. Незаинтересованность и нежелание руководителей акционерных обществ выставлять ценные бумаги на биржу, слабая деятельность инвесторов, отсутствие прозрачности операций, связанных с ценными бумагами, являются причинной бездействия фондового рынка страны. Тут и наша вина тоже есть; я думаю, нам надо укреплять нашу маркетинговую стратегию, чтобы довести больше информации до акционеров и других пользователей, чтобы они знали, какая существует нормативная база для работы рынка ценных бумаг.
В настоящее время ведется работа с участниками рынка, с таджикской фондовой биржей, коммерческими банками, разработан механизм проведения торгов. Но чтобы активизировать фондовую биржу, необходимо, чтобы все хозяйствующие субъекты и частные компании перешли на международные стандарты финансовой отчетности, они должны придерживаться правил ежегодного проведения внешнего аудита, с учетом подотчетности своим акционерам.
По поводу глобальной неопределенности… Нельзя сравнивать Таджикистан со странами Европы, это разные структуры. Нужно принимать во внимание экономическую структуру, фискальную и монетарную политику. Говорить, что Таджикистан подвергается каким-то серьезным рискам, неверно. Но мы должны быть готовы принимать любые действия, чтобы избежать рисков, возникающих от воздействия каких-то кризисов, или минимизировать их.
Суверенные долги – это тоже риск, неверно думать, что если мы не берем внешний долг, а выпускаем ценные бумаги, мы не подвергаемся риску. Любой долговой инструмент всегда имеет под собой риск. Ценные бумаги - это тоже вид обязательств, по которым правительство должно платить.
- Все кредиты структурно больше направляются на строительство ГЭС, транспортные коммуникации, а не на производство товаров и, соответственно, увеличение бюджетной базы. Кто завтра будет оплачивать эти кредиты? Получается, для этого государству придётся увеличивать налоговую нагрузку?
- Я считаю этот вопрос некорректным. Во-первых, фундаментальная задача правительства – это создание лучших социально-экономических условий для своего народа. Одна из важнейших социальных ответственностей правительства - это строить, создавать инвестиционный климат и инфраструктуру для своего народа. Но одного бюджета недостаточно, ресурсы очень ограничены. В таких случаях привлекаются высокольготные кредиты, гранты со стороны международных финансовых институтов, доноров. И для того чтобы было больше прямых инвестиций со стороны частного сектора, должна быть в первую очередь создана минимальная инфраструктура. Первый фундаментальный вопрос, который инвесторы нам задают, - насколько развита физическая инфраструктура дорог, транспорт и коммуникации, ЛЭП, система образования, здравоохранения.
Если правительство не может обеспечить какие-то фундаментальные условия, это не только ухудшает качество жизни нашего народа, но и влияет на внешних инвесторов, они не будут вкладывать в нашу экономику.
Например, у нас существует дефицит электроэнергии. Как инвестор может запустить свой завод, фабрику, как он будет работать вообще, платить налоги и получать прибыль без доступа к электроэнергии? Значит, строительство ЛЭП и ГЭС - это ошибка? Нет.
Если мы не будем инвестировать в строительство ЛЭП, то как построенные ГЭС, такие как Сангтуда-1 и Сангтуда-2, будут продавать свою электроэнергию потребителям?
Я хочу подчеркнуть, что и в этом направлении мы пытаемся больше использовать грантовых средств, а не кредитов. Например, АБР финансирует гранты и входит в топ-10 наших доноров, вкладывая в развитие коммуникаций, инфраструктуры, дорог и энергетики.
Конечно, я не могу говорить за АБР, но просто иногда не понимаю некоторых так называемых экономистов, которые просто не понимают концепцию развития, не понимают, что мы проводим много переговоров с донорами, чтобы привлекать гранты.
По поводу вашей обеспокоенности о дополнительной налоговой нагрузке, думаю, что если вы увидите соотношение грантов к кредитам, то поймете, что в процентном соотношении гранты превышают кредиты, которые мы привлекаем. И гранты ограничены в объемах, их не просто привлекать, даже сложнее, чем кредиты. Гранты даются с условиями. Мы реализуем много условий, реформ, чтобы получить эти гранты, это не просто подарок.
Это опять же говорит о приверженности правительства и его ответственности. Мы осуществляем реформы не только, чтобы получить гранты, но и чтобы проводить структурные реформы, с которыми мы будем работать ежедневно. Мы внедряем структурные и институциональные реформы; получаем профессиональные советы по разработке политики; получаем техническую помощь, ноу-хау и доступ к международным финансовым институтам, у которых есть большой источник знаний и опыта. Если мы будем постоянно концентрироваться на кредитах, то риски бюджета увеличиваются, поэтому мы всегда смотрим на креативные способы диверсификации источников этих финансов, минимизировав риски, чтобы пороги устойчивости нашего долга были стабильными и управляемыми.
И еще. В условиях рыночной экономики не всё должно делать правительство. Оно должно только создавать условия для частного сектора и дать ему возможность инвестировать. Наша экономика должна быть ориентирована на развитие частного сектора, и интерференция или вмешательство правительства должно быть минимизировано поэтапно, и этого мы и придерживаемся.
«Можно привлекать больше средств»
- Существует ли оценка эффективности расходов, на которые осуществляются заимствования? Т.е. по какому критерию вообще оценивается, что без заимствований нельзя обойтись, и как можно в цифрах четко оценить, что они дали положительный эффект, а не стали нагрузкой, переносимой на будущие поколения?
- Не проводя технико-экономического обоснования, привлечь какие-то кредиты за счёт внешнего заимствования, нереально. Любой кредит, который мы привлекаем обязательно проходит предварительную оценку, проводится анализ, насколько он соответствует стратегии по страновому партнёрству международных финансовых институтов, если он финансируется ими. Приезжают предварительные миссии, они проводят предварительно переговоры с правительством, едут туда, где проект будет запущен, рассматривают, анализируют, проводят критерии по оценке воздействия, определяют риски и т.д. Это вкратце.
Наши проекты одобряются советами директоров международных финансовых институтов, они получают ежемесячные, поквартальные, полугодовые, годовые, аудиторские и другие отчеты. Кроме того, у нас регулярно проводится Оценка портфеля заимствования страны (CPPR), которая проводиться АБР и Всемирным банком совместно с правительством, они проводят анализ, оценивают наш портфель заимствований.
Кроме этого, международные финансовые институты проводят независимую оценку, например Всемирный банк, Азиатский банк, МВФ и др, они измеряют эффективность портфеля, имплементацию проектов, у них есть критерии, по которым оценивается эффективность, финансовая отдача, срок окупаемости и достиг ли проект тех целей и задач, которые были поставлены перед ним.
Мы получаем отчеты, обсуждаем их, где-то соглашаемся, где-то не соглашаемся, указываем где-то на то, что не учли.
Ещё есть у нас антикоррупционное агентство, которое также проводит регулярно оценку. Есть центры реализации проектов (ЦРП), который реализует проекты. Руководство ЦРП постоянно направляет отчёты всем сторонам. Проводится мониторинг со стороны Государственного комитета по инвестициям и управлению госимуществу, он считается регулирующим органом, который проводит мониторинг и надзор за реализацией этих проектов.
Минфин при подписании кредитного соглашения также изучает, насколько контракт был правильно заключен, насколько соответствуют финансовые условия нашей стратегии по управлению внешним долгом.
С каждого доллара, который мы привлекаем, мы считаем процентную отдачу. Мы не относимся халатно к этому вопросу. И это касается не только кредитов, но и грантов.
Если проекты направлены на социальную сферу, то конечно там не стоит ожидать монетарную или финансовую отдачу, потому что они способствуют долгосрочному развитию страны и рассчитаны на перспективу.
К сожалению, не все проекты могут финансироваться со стороны бюджета, поэтому важно, чтобы привлечение прямых инвестиций стало альтернативой. Мы должны сделать всё возможное, чтобы частный сектор играл активную роль, и для этого необходимо улучшать законодательную базу, нормативы, инвестиционный климат, повышать стимул для развития частного сектора. И в этом заключается причина того, что правительство продолжает инвестировать в развитие физической инфраструктуры, коммуникаций, энергетики. Этот подход считается приемлемым для всех стран, находящихся на стадии развития.
- Как может сам Минфин оценить свою позицию в вопросе заимствований, т.е. считаете ли вы, что для стимулирования экономического роста для Таджикистана желательно увеличить рекомендуемый порог внешнего долга, или для нашей страны лучше придерживаться политики сокращения долга?
- Это самый хороший вопрос среди всех. Любое действие, которое ужесточает долговую политику или ограничивает внешний долг, всегда остаётся открытым вопросом для развивающихся стран таких, как Таджикистан, которые имеют огромную потребность и амбициозные цели своего развития. Если конечно мы будем ограничивать всё это или отложим, то всегда есть вероятность, что мы не достигнем целей своего развития. Но нужно всегда объективно смотреть на ситуацию, важный вопрос заключается в том, что сможем ли мы освоить эффективно все капитальные потоки. Как эти ресурсы, которые мы привлечем путём внешнего заимствования, эффективно будут использоваться на высокоприоритетных проектах, которые мы осуществляем. С другой стороны не стоит сильно ограничивать те задачи и цели для стран с низкими доходами как Таджикистан.
Важнейший вопрос – это устойчивость долга, и в этом вопросе мы должны подходить очень осторожно. В случае с Таджикистаном, на основе тех критерий по Анализу устойчивости долга, в который включает пять критериев, всё выглядит позитивно, кроме одного индикатора, это экспорта, тем не менее, нам необходим осторожный подход, чтобы не ставить макростабильность под угрозу, и мы не должны привлекать слишком много долгов. Нужно находить другие формы финансирования - больше грантов, прямых инвестиций, капитальных инвестиций, например как с Сангтудой-2 вариант «ВОOТ».
- Каков, по вашему мнению, может быть предел долговых заимствований для Таджикистана? МВФ определил этот предел на уровне 40%, согласны ли вы с этим положением дел, ведь многие страны мира имеют и 100% и даже более долгов по отношению к ВВП страны.
- Инструмент определения устойчивости внешнего долга, который используется ВБ и МВФ, является стандартным для мониторинга стран с низкой доходностью.
Цель проведения исследования по определению порога и устойчивости долга – это помощь странам с низким доходом принять решения по заимствованиям, и одновременно это дает возможность получать предварительные сигналы по долговому кризису. Они помогают принимать необходимые превентивные меры со стороны правительства, чтобы предупреждать такие риски.
Международные финансовые институты, проводя анализ, смотрят, насколько долг является устойчивым и сможет ли страна освоить те ресурсы, которые ей выделяются.
К сожалению, денежные переводы мигрантов не квалифицируются как постоянный источник финансирования к экспорту, потому что туда входит экспорт рабочей силы. Хотя в объёме денежных переводов средства не только от мигрантов, но и от среднего бизнеса. Тут есть соотношение экспорта Таджикистана, но мы не можем пока посчитать, какую часть из объёма денежных переводов можно отнести к экспорту, который бы мог войти в наши расчёты.
Если учитывать, что порог, установленный для Таджикистана, - 40% к ВВП, а у нас в настоящий момент 30%, то это означает, что у нас есть еще куда расти, и есть возможность больше привлекать средств. Но я не сторонник агрессивного привлечения долговых средств, хотя страна должна достичь Целей развития тысячелетия до 2015 года, и для этого надо привлекать внешние заимствования. Правда, судя по нынешним параметрам, мы не сможем полностью достигнуть Целей. И я не сторонник того, чтобы был увеличен долговой порог.
На сегодняшний день ни по каким индикаторам мы не превышаем установленные пороги и прогнозы.
Во время глобально-финансовой неопределенности я не считаю, что это правильное время быть гибкими в отношении политики внешнего заимствования. В данный момент мы постепенно меняем и адаптируем нашу Стратегию по управлению внешним долгом, который был одобрен в апреле этого года. Надо чтобы Стратегия соответствовала тем изменения, которые царствуют в данный момент в мире. В разработке Стратегии на следующий год мы будем учитывать предложения международных финансовых институтов по управлению государственным долгом. Мы должны осуществлять больше структурных реформ, чтобы укрепить макроэкономические показатели, создать фискальные буферы и сделать нашу экономику менее чувствительной к внешним шокам.
«Мы не расцениваем Китай как угрозу»
- Как вы относитесь к тому факту, что на сегодняшний день Китай является самым крупным кредитором Таджикистана? Не грозит ли нам это экономической экспансией восточного соседа?
- Очень интересный вопрос. Китай является не только крупным кредитором в Центральной Азии, но он глобально диверсифицирует свою инвестиционную стратегию. Конечно, всегда есть политические и экономические последствия, когда слишком большой долг отражается на балансовых счетах стран, и реструктуризация этих долгов требует очень хорошего исторического партнерства и политической приверженности.
Финансирование со стороны «Эксимбанка» Китая и других стран схоже, так как они используют свои фонды как часть стратегии управления своими резервами, где продукция, товары и рабочая сила экспортируются в другие страны. Они постоянно ищут пути поддержки своих компаний и возможности обеспечить свой народ дополнительной занятостью. Во время переговоров по совместным проектам мы тоже ставим свои условия, настаиваем на том, чтобы наши граждане были заняты в проектах, чтобы приобреталась местная продукция и т.д.
Мы также получаем гранты из Китая. Финансовые условия, которые Китай нам предлагает, – 2% годовых с учетом льготного периода, который был изначально 5 лет, потом мы увеличили его до 7-9 лет. Мы смягчаем условия этих кредитов и расширяем льготный период, чтобы эти ресурсы соответствовали критериям управления внешним долгом.
Если китайские кредиты в будущем будут создавать нам большие трудности в обслуживании, то, конечно, мы будем стараться реструктуризировать их. Это нормальная процедура.
В последнее время много разговоров возникает вокруг китайских кредитов, я хочу немного внести ясность. Почему правительство тесно работает с китайскими партнёрами? Потому что, работая с ними, мы покрываем финансовый разрыв, который не могут покрыть другие доноры, и чаще это сверхсрочные проекты. Например, строительство ЛЭП Юг–Север 500 кВ, куда мы привлекли 267 млн долларов; подстанция 500 кВ Сугд (26 млн долларов); ЛЭП Лолазор–Хатлон (51 млн). А также ЛЭП Худжанд–Айни (35 млн долларов), то есть более 456 млн долларов мы направили в сектор энергетики, который не в состоянии что-то строить на свои деньги. Это стало реальным благодаря высокольготным кредитам Китая.
Ещё один проект - это строительство автодороги Душанбе–Чанак (340 км), для реализации которого был привлечен кредит в размере 295 млн долларов. Каждый километр этой дороги обошелся в среднем в 500 тыс., и это - единственный проект в истории Таджикистана, который был построен с такими низкими затратами…
…Мы не расцениваем Китай как угрозу, у нас экономическое сотрудничество и исторические взаимоотношения. Мы обслуживаем свои долги вовремя, в соответствии с графиком.
- Почему Минфин не публикует на своем сайте или в СМИ отчетность об использовании ресурсов, полученных от внешних источников? Должна быть простая и четкая таблица (получили столько-то, передали на исполнение тому-то, тот потратил столько-то, и приложение всех отчетных документов). Уровень прозрачности и мониторинга получаемых внешних заимствований крайне низкий.
- На сайте Минфина все отчеты по внешнему заимствованию публикуются, начиная с 2006 года. Вы можете найти 6 годовых отчетов, в которых есть вся нужная информация про кредиты.
Мы публикуем наш госбюджет ежегодно в СМИ, где вы можете посмотреть, сколько составляет вклад правительства в этих проектах. Международные финансовые институты тоже публикуют различные отчеты по проектам, и они доступны на их сайтах.
Я сожалею, что наши отчёты ваши эксперты посчитали не соответствующими, и не знаю, по каким критериям и индексам прозрачности ваши эксперты оценивают эти отчёты. Если они ссылаются на детали проектов, реализуемых и финансируемых ЦРП, то центр подотчетен правительству, и регулярные отчёты ЦРП подвергаются внешнему и внутреннему аудиту. И чтобы публиковать все проекты и детальные отчёты этих проектов, нужно время, которого у нас нет. Отчёт одного проекта занимает стопку бумаг, и они не в электронном варианте.
В отношении прозрачности ЦРП. Они находятся под жестким контролем и всегда отчитываются перед нами, но если говорить о прозрачности, то одна идея была бы очень уместной. Те отчёты, которые они отправляют в Минфин и Госкомитет по инвестициям, они могли бы публиковать на своем собственном сайте. Может, они не всё могли бы выставлять, но можно делать консолидированные отчёты, которые могут быть доступны публике и будут рассказывать о процессе выполнения проектов, которые реализуются за счет внешних заимствований. Я не думаю, что это для них станет дополнительной нагрузкой, и думаю, что это необходимо.
- Кто в Минфине занимается аналитической работой? Есть ли экспертная оценка в Минфине, которая учитывается при утверждении проектов?
- У нас два подразделения – Главное управление государственного бюджета и Главное управление государственного долга, которые всегда измеряют вклад правительства, измеряют высокольготность условий кредитов на основе тех критериев, которые мы возложили в Стратегии управлении внешнего долга.
Программа государственных инвестиций (ПГИ), как вы знаете, подготавливается Министерством экономического развития и торговли и проходит согласование с другими министерствами и в том числе Минфин всегда предлагает свой анализ, свою точку зрения по всем проектам.
Не все проекты ПГИ могут быть реализованы в виду отсутствия источников финансирования, и мы естественно переориентируем на приоритетные проекты. Мы делаем всю процессуальную работу как фискальный агент нашего правительства. Уточню, что Минфин не определяет и не одобряет проекты, этот процесс комплексный, который включает работу всех министерств и ведомств.
Я не думаю, что хоть одно министерство финансов мира имеет сотрудников, которые бы проводили консалтинговые анализы по всем секторам проектов по всем направлениям, это не наша ответственность и не наша задача.
21.11 13:59
