В предлагаемой ниже статье автор пытается создать штрихи к портрету Анвара ТУРАЕВА – заслуженного деятеля искусств Таджикистана, председателя Союза кинематографистов Таджикистана в 1991 – 1997 гг., режиссера, актера, выпускника Московского театрального училища им. Щепкина, ВГИКа.
ОН неуловим. С него трудно «нарисовать» узнаваемый тип. Он не стандартен. Он уникален, неповторим. Он внешне молодо выглядит, хотя ему в этом году исполнилось 80 лет, – худощав, энергичен, этакий живчик. Мастер рассказывать анекдоты. У него на каждый случай есть юморная заготовка, но он и великий импровизатор! Он всегда элегантен, внимателен, предупредителен с женщинами, богат на комплименты. С ним в частной беседе не скучно. Но когда говорит о политике, говорит банальности. Он азартный спортивный болельщик. С ним невозможно спорить – все равно переспорит. При этом ни на йоту не будет сомневаться в своей правоте. Он универсальный знаток мирового кино. Часами может рассказывать о Бергмане, Феллини, Тарковском, Шукшине. При этом его не волнует, видел ли ты фильмы, о которых он рассказывает! Для него это элементарно: нельзя считать себя образованным человеком, если ты не видел киноклассику. Его любимейшая тема – воспоминания о своем учителе Михаиле Ильиче Ромме. Он невероятный фантазер. Когда преподавал в «Киноклассе» при Союзе кинематографистов, буквально фонтанировал идеями, сюжетами, актерскими этюдами. Он необыкновенно остроумен, находчив, заводила компании. Он великолепно танцует, у него изумительная пластика, полная блеска находчивости, мягкого юмора, импровизации…
И все же, видя его таким, думаешь: есть что-то недосказанное и неувиденное в этих гранях личности Анвара Бурхановича. Быть может, за этим внешним озорством, за искрометным жизнелюбием и юмором скрыто то, что он не выпячивает? Быть может, все это удальство, бравада – лишь защитная маска?
Об этом хочется поговорить, поразмышлять в данных заметках. При этом рискую быть опять же однобоким, субъективным в понимании и трактовке многогранной, нестандартной натуры Тураева. Прочитав нижеследующие записи, мои оппоненты могут назвать их отсебятиной, выдумкой, идеализацией. И парадокс заключается в том, что первый, кто может «бросить камень», так это… сам Тураев.
Итак, мне все же думается, что нынешнее удальство Тураева – это, скорее, маска, за которой скрыта глубокая драма. Драма Тураева и таких, как он, – это драма художника, волей судьбы оказавшегося в периоде излома хода истории, круто повернувшего судьбу народов, судьбу родного кино. Именно здесь «зарыт» истинный источник драмы. И драма эта не простая, не механическая, не рядовая, а Гамлетовская! Проблема заключается в том, что такой одаренный кинематографист вдруг оказывается… невостребованным. Он – талантлив, способен творить, он доказал своими хорошими фильмами, что он может увлечь нас своим миром, духовными ценностями. Его фильмы «Третья дочь», «Первая любовь Насреддина», «Боль любви» вошли в золотой фонд отечественного кинематографа. У него и далее имеются проекты, которые, по сути, очень интересны.
Но он ныне не востребован! И, быть может, поэтому он, долго думая и переживая свою драму, наконец, решился уехать из страны (он сейчас живет в г. Алма-Ате, Казахстан).
Почему? Кто или что виновато, что такой мастер, как Тураев, получивший образование в одном из престижнейших театральных училищ мира – Московском театральном училище им. Щепкина и во всемирно известном киновузе – ВГИКе, учившийся у самого Михаила Ильича Ромма, великолепный артист, создавший галерею кинообразов в различных фильмах, снявший фильмы, произведенные как на родной студии «Таджикфильм», так и за ее пределами, в качестве актера и кинорежиссера остался не удел? Кто виноват в том, что некие бездари, самоучки, вовсе не имеющие представления о кино, заняли вакантные должности режиссеров-постановщиков и смело берутся делать «шедевры»? И по местному телевидению показывают репортажи, как этот «шедевр» делается. И, полагаю, смотрит Анвар Бурханович такие репортажи, ухмыляется и, подняв высоко руку над головой, как он обычно делает и учит своих друзей, резко опускает ее…
И все же, кто виноват в том, что умный, талантливый режиссер не снимает кино?
Скажете: сам, однако! Самоустранился. Не принял новое время, живет воспоминаниями о прекрасном прошлом.
Тураев не принял, не хочет принять новое время с его сомнительными ценностями. Боюсь, что в своих оценках Тураев категоричен. Он не принял его принципиально. Он бросил ему вызов, отказавшись с ним сотрудничать. Да, он – консерватор. Но консерватор иных, не советских или, если быть точнее, не только советских ценностей. Он – за кино Феллини, Бергмана, Тарковского, Шукшина. Показывая студентам «Кинокласса» при Союзе кинематографистов фильм «Обыкновенный фашизм» своего учителя М.Ромма, вдруг выложил длиннющий монолог. Ему больно, когда новое поколение очень мало знает о Второй мировой войне, о подвигах, о страшном явлении – фашизме, который вдруг, как по иронии судьбы, прорастает в России, на Украине - в странах, которые вместе с другими державами мира пожертвовали миллионами жизней, чтобы не было этой коричневой чумы.
Фотография у пограничного столба – очень символична для Тураева. Он остался на границе между прошлым и настоящим. Не захотел принять новое время.
Тураев и ему подобные кинематографисты не снимают не только потому, что ими брошен вызов этому времени. Драма ведь еще и в том, что «в стране до сих пор не налажена на должном уровне система кинопроизводства, кинопроката. А кинопроцесс, хотим мы этого или нет, под влиянием извне продолжает свой ход, но пущен на самотек. Да, снимаются какие-то фильмы, но для их создания приглашаются не такие принципиальные кинематографисты, как Тураев. Потому что Тураев не захочет снимать халтуру, имея мизерный бюджет. Потому что он дорожит своим именем, дорожит профессией.
Вот ведь еще в чем драма таких, как Тураев. Обидно, когда ты полон энергии, опыта профессионального, таланта, а время проходит мимо тебя! Обидно за нереализованные идеи. Ведь если для реализации своих идей писателю достаточно иметь только бумагу и «перо», художнику – холст и краски, композитору – нотную тетрадь и музыкальные инструменты, то кинематографисту кроме всего этого минимального нужен еще целый перечень условий, техники, технологии, сотрудничество с представителями ряда профессий. А все это стоит денег, причем не малых…
Вспоминается Гамлет И.Смоктуновского («Гамлет», «Ленфильм», режиссер Г.Козинцев, 1964г.), который, держа в руках флейту, вдруг предложил своему оппоненту, наставлявшему его на путь истинный, сыграть на этом инструменте.
«- Я не умею.
- Не умеете играть на флейте, а хотите «играть» на мне?!»
Прошу прощения, быть может, не точно цитирую диалог, но тут важна суть. А суть такова, что человек – сложнейший инструмент, сложнейшее создание, особенно если он интеллектуал, художник. И о нем нельзя делать какие-либо выводы, не поняв его истинную, глубинную натуру.
Поэтому я не хочу ничего «выпрямлять», говорить однозначно о такой сложной натуре, как Тураев. Ситуация может быть вовсе другой, нежели я представил в этих заметках. Но меня на такое понимание сути вещей натолкнуло мое долгое знакомство с Тураевым, с моим Муаллимом, которого искренне уважаю, им горжусь, и которого поздравляю с 80-летием…
26.04 12:33
