10 июля 2013года исполняется 100 лет со дня рождения выдающегося Государственного деятеля Таджикистана Джаббора Расулова
Десять лет (1946-1955г.г.) он был председателем Совета Министров Таджикской ССР, двадцать один год (1961-1982г.г.) – Первым секретарем ЦК Компартии Таджикистана. В течение трех лет, будучи первым заместителем министра сельского хозяйства СССР, по долгу службы он был тесно связан с Таджикистаном. Немногим более года, когда он работал послом СССР в Республике Того, его не было в Республике. Почти полвека он трудился с потрясающим равнодушием к почестям и славе ради одной цели – процветание Таджикистана. Жизнь и деятельность Джаббора Расулова, Героя социалистического труда – это светлые страницы истории Советского Таджикистана 30-х – начала80-х годов прошлого столетия, нравственный пример служения Отечеству.
Единомышленники
Жарким летом 1934 года молодой человек 21 года, одетый в парадный костюм и с чемоданчиком в руках на спуске, где ныне Душанбинский текстильный комбинат, ожидал попутную машину в Курган-Тюбе. В чемоданчике у него кроме диплома ученого-агронома, выпускника Ташкентского института хлопководства было направление в Центральную сельскохозяйственную станцию ЦК Комсомола Таджикистана на Вахше.
Далее рассказ из его уст, записанный писателем Нуром Табаровым:
«В ожидании попутки выкурил пачку папирос. Наконец, останавливается полуторка, едет до Обикиика (ныне райцентр Хуросон – С.М.). Ладно, думаю, до Уяли рукой подать. Поехали! С горем пополам доехали до Обикиика. Я и еще мужичок-попутчик пошли пешком. Жара все усиливала свое воздействие на наш организм. В пути – ни кустика, чтобы укрыться. Мой спутник отказался дальше идти. И вот я иду один под знойными лучами солнца. Самое страшное – это жажда, порой казалось, что язык, словно кусок теста, прилипает к небу… Изможденный жаждой, обессилев, упал я на горячий песок. Жалко было костюма. С трудом открыл чемодан, взял в руки диплом и думаю: «Ну вот, молодой агроном Джаббор Расулов. Заканчивается твоя карьера, так и не начавшись… Видать, судьба…
А потом вдруг стало обидно, что можно ведь бесславно умереть в этой пустыне, так и не успев ничего сделать на свете… Лежу в состоянии полуживого и слышу отдаленный шум мотора. Хочу встать, не могу. Наконец, останавливается грузовик…Меня, как тушу барана, бросают в кузов грузовика, а там уже лежит мой спутник… Я лежу и думаю: вот подъедем к реке Вахш, брошусь с борта в этот поток и буду пить, пока всю реку не выпью. Наконец, люди на борту нашего авто начали кричать «Река! Река!»
Не знаю, где взял силы, но я встал и, поднявшись на кабину, бросился оттуда в воду и начал пить, пока не услышал возгласы:
– Да заберите его, он же лопнет!
И вторично, теперь уже как наполненный бурдюк, меня бросили на пол грузовика…»
В начале 30-х годов в Вахшской долине развернулась грандиозная Всесоюзная стройка. После завершения строительства Вахшского магистрального канала в сентябре 1933 года началось поэтапное орошение пустынных земель под тонковолокнистый хлопок. Дж.Расулов был первым таджиком – дипломированным агрономом на Вахше.
Спустя десятилетия он не раз говорил соратникам, друзьям, что годы работы на Вахше сыграли судьбоносную роль в его жизни. Здесь он формировался как личность, как патриот. И определил свое главное предназначение – жить, трудиться во благо Таджикистана. Этот край он полюбил на всю жизнь. Когда он возглавлял республику, приезжал на Вахш с особым рвением. И часто, нарушая свою рабочую программу, сменял маршруты и заезжал к друзьям – первоосвоителям Вахшской долины. И каждый раз предупреждал местных руководителей – будьте внимательны к этим людям, они преобразили эту долину…
История 30-х годов Таджикской ССР наряду со светлыми страницами, когда в кратчайшие сроки были построены десятки промышленных предприятий, железные и автомобильные дороги, гидростанции, города и поселки, освоены сотни тысяч гектаров пустынных земель, когда на глазах Таджикистан из самой отсталой окраины Царской России преобразовался в аграрно-индустриальную республику – имеет и мрачные страницы. Репрессии уничтожили лучшие интеллектуальные силы таджикского народа. Первые руководители Таджикистана Нусратулло Махсум и Шириншох Шохтемур были репрессированы не в одиночку, а вместе со своими соратниками и единомышленниками.
После их смещения вплоть до 1946 года республику возглавлял русский партиец Д.З. Протопопов. Надо отдать ему должное, подготовке национальных кадров он уделял большое внимание. Дефицит кадров из числа таджиков в то время был самой острой проблемой. Поэтому те немногие таджики с дипломами престижных вузов СССР сразу попадали в поле зрения. За их ростом следили, выдвигали на высокие государственные посты, учитывая, в основном, вузовские профессиональные знания, деловые и моральные качества. Опыт они набирали, став руководителями солидных государственных ведомств.
Биография Джаббора Расулова – типичный пример кадровой политики ВКП(б) в 30-е годы, когда молодые и неопытные специалисты национальных окраин, жаждущие реализовать себя, искренне верившие в идеалы социализма, за кратчайший срок становились государственными деятелями. Агрономом сельхозстанции на Вахше Расулов проработал всего четыре года. Если проследить за его дальнейшим продвижением по служебной лестнице, создается впечатление, что его специально готовили на высокий государственный пост в Таджикистане. В 1938–41 годах Расулов начальник управления, заместитель наркома (министра) земледелия. В годы Великой Отечественной войны он – уполномоченный наркомата (министерства) заготовок СССР по Таджикской ССР.
Наркомат заготовок в экономической системе Советского государства считался одним из ключевых ведомств и занимался созданием и хранением государственных резервов продовольствия и других стратегических товаров. Представители этого ведомства в республиках были наделены широкими полномочиями и напрямую подчинялись Москве.
В годы войны значимость ведомства возросла многократно. «Все для фронта! Все для победы!» В первые же дни войны этот лозунг стал самым актуальным. А для фронта помимо вооружений, нужны были продовольствие, одежда, обувь, медикаменты. Эти задачи были возложены в первую очередь на государственных заготовителей. Сухие статистические цифры свидетельствуют о том, что Таджикистан внес большой вклад в Победу над Фашистской Германией. Только на строительство танковой колонны «Колхозник Таджикистана» из личных сбережений сельчан было собрано 84 млн.рублей, формирование эскадрильи боевых самолетов «Советский Таджикистан» – 35 млн.рублей. Всего на оборону было собрано 120 млн.рублей. На фронт было отправлено 532 тысячи штук теплых вещей. Отправлялись еще эшелоны с подарками для солдат и командиров Красной армии. Один из таких составов, состоящий из 50 вагонов, до фронта сопровождал председатель Президиума Верховного Совета республики Мунаввар Шогадоев. Расулов, будучи в гуще этих событий, наверное, тогда попал в поле зрения И.Сталина. Как организатор работы в тылу он был награжден Орденом Отечественной войны II степени.
За неполных два года после войны (1945-46г.г.) Расулов дважды становится министром – сначала земледелия, а затем технических культур.
4 апреля 1946года Сталин назначает Расулова Председателем Совета Министров Таджикской ССР. Это был самый молодой республиканский премьер в СССР – ему было 33 года. Через три месяца в июне того же года с одобрения Сталина Бободжон Гафуров был избран Первым секретарем ЦК Компартии Таджикистана. После репрессий 30-х годов это были судьбоносные для Таджикистана назначения. К руководству республики пришли патриоты, для которых интересы Таджикистана были превыше всего. После большой школы патриотизма, профессионализма в Вахшстрое, республиканских ведомствах, мин.заготовке СССР для Джаборра Расулова работа под руководством Бободжона Гафурова была прежде всего школой нравственного самосовершенствования. Они почти десять лет работали вместе и во многом были единомышленниками. У обоих была одна общая черта – исключительная скромность. На местах хорошо знали, что они не любят пышные приемы, изобилие на дастарханах. Они часто вместе ездили в командировки по регионам и брали с собой бутерброды. Если где-то им готовили скромный обед или ужин, то они вытаскивали из сумок свои бутерброды, ложили на дастархан.
Б.Гафуров, как известно, совмещая политическую деятельность с научной, первостепенное внимание уделял развитию науки, культуры, национального самосознания. По свидетельству современников Расулов научился у Гафурова самому главному – в рамках коммунистического режима, демонстрируя приверженность коммунистической идеологии, оставаться на страже национальных интересов. А для этого нужно быть исключительно гибким и осторожным. Иначе можно навлечь беду не только на себя, но и на республику. А гибкость и осторожность – это совсем не трусость, в чем упрекают Расулова некоторые недобросовестные люди из числа пишущей братии.
История СССР знает немало случаев, когда необдуманная смелость и неосторожность республиканского руководителя имели тяжкие последствия для него и вверенного ему региона. Трагическая судьба преемника Б.Гафурова на посту Первого секретаря ЦК Турсуна Улджабааева – яркий тому пример. Т.Улджабаев, которого считали любимчиком Н.С.Хрущева, в московских кабинетах бил кулаком по столу и требовал в полной мере то, что положено Таджикистану. И этим настроил против себя весьма влиятельных людей в окружении того же Хрущева. Приписки в хлопковой отрасли послужили формальной причиной, чтобы расправиться не только с ним. Лучшие кадры в сфере агропромышленного комплекса, авторитетные партийные и советские руководители были исключены из партии и освобождены от занимаемых должностей. После репрессий 30-х годов в 1961 году Таджикистан получил еще один жестокий удар...
То, что сделал для Таджикистана Бободжон Гафуров вместе со своим премьером Джаббором Расуловым за 10 лет – общеизвестно. Но не лишним будет напомнить некоторые примечательные факты. Если в 1946 году на народное образование было потрачено 233 млн.рублей (т.е. 20 процентов годового бюджета), то в 1950 году эта цифра выросла почти в два раза – 433 млн.рублей.
За первую послевоенную пятилетку было построено 548 новых школ, в том числе три школы-интерната для детей-сирот в Хороге, Худжанде и Душанбе.
Открытие Таджикского государственного университета (ныне НГУ) в 1948 году было большим событием в культурной жизни республики. В 1947 году по поручению Гафурова был оборудован спецвагон и отправлен в Самарканд для переезда Садриддина Айни в Сталинабад. Через несколько лет Садриддин Айни, Мирзо Турсунзода, Мирсад Миршакар за выдающиеся произведения в послевоенные годы стали лауреатами Государственной премии СССР.
Все это стало возможным потому, что экономика Таджикистана в послевоенные годы развивалась опережающими темпами. За первую послевоенную пятилетку была проделана работа, на которую ушло бы не одно десятилетие. Экономика, работавшая, в основном, на фронт, в кратчайший срок была перестроена на мирное русло.
Были восстановлены простаивающие в годы войны по разным причинам (отсутствие сырья, рабочей силы и т.д.) промышленные предприятия. Убыточные заводы и фабрики полностью погасили долги перед государством и стали получать прибыль. За первые три года после войны были сданы в эксплуатацию хлопкоочистительные заводы Регарского, Куйбышевского, механический завод Канибадамского районов, швейная фабрика в Душанбе, Такобский горнообогатительный комбинат, Нижневарзобская ГЭС. Производство электроэнергии в 1950 году по сравнению с 1940 годом увеличилось в 2,7 раза, прирост промышленной продукции составил 32%.
В сентябре 1946 года Гафуров и Расулов добиваются в Москве принятия Постановления Совета Министров СССР «О дальнейшем развитии хлопководства в Таджикской ССР», согласно которому Центр выделил большие средства на освоение новых земель, переселение в Вахшскую долину трудовых ресурсов из горных районов, развитие сельской инфраструктуры. За первые пять лет после войны хлопкоробы собрали около 800 тысяч тонн хлопка. Началось строительство новых гидросооружений, крупных промышленных предприятий, узкоколейной железной дороги Душанбе-Курган-Тюбе.
Все эти огромные достижения сравнимы с экономическим чудом. Потому что достигнуты были они в рекордно короткие сроки. И эта заслуга не только Бободжона Гафурова, но и в равной степени Председателя правительства Джаббора Расулова, энергичного и талантливого организатора.
В 1955 году пути Б.Гафурова и Дж. Расулова разошлись. Расулов был назначен первым заместителем Министра сельского хозяйства СССР. Через год Никита Хрущев, которому были не по душе популярные государственные деятели, перевел Гафурова директором Института Востоковедения АН СССР. Но их дружба продолжалась до самой смерти Гафурова. За два месяца до своей кончины Гафуров приехал в Душанбе. Это был тяжело больной человек, который ходил с помощью палки. В беседе с Расуловым он признался, что вернулся на Родину умирать. 12 июля 1977 года его не стало.
Ночью в ЦК обсуждали вопрос – кого назначить председателем комиссии по организации похорон. Кто-то предложил Расулова. Он сидел молча, с опущенной головой и тихо произнес: «Я не выдержу». Назначили председателем комиссии Махматулло Холова, председателя Президиума Верховного Совета…
Экономическое чудо
Годы работы в Министерстве сельского хозяйства СССР сделали Джаббора Расулова близким человеком к Кремлю. Являясь первым заместителем министра, он наравне с министром имел прямой доступ к Н.С.Хрущеву, Л.И.Брежневу, другим руководителям Советского государства. Этому есть простое объяснение – еще со времен Сталина хлопководство в СССР считалось приоритетной отраслью экономики, а Расулов в министерстве отвечал за развитее хлопководства, имел авторитет высококомпетентного государственного деятеля в этой сфере. Он состоял в кадровом резерве ЦК КПСС и мог быть выдвинут на еще более высокий государственный пост.
Однако, в 1958 году, приняв предложение Т.Улджабаева, сознательно пошел на понижение и стал секретарем ЦК Компартии Таджикистана по сельскому хозяйству. И продемонстрировал, что карьера важна для него не ради собственной выгоды, а во благо Таджикистана. Проработал он с Улджабаевым всего два года. По свидетельству современников между ними возникли разногласия, и Расулов был отправлен на дипломатическую работу…
Восьмого апреля 1961 года дипломату Расулову поступила телеграмма из Москвы за подписью министра иностранных дел СССР А.А.Громыко – срочно прибыть в Париж, в посольство СССР. Поздним вечером того же дня он был на приеме у советского посла в Париже.
– Вас ждет самолет ТУ-104, присланный из Москвы, – сказал советский посол. – Вылетайте сейчас же в Москву. Утром вам надо быть на приеме у Громыко.
Для Расулова это была нервозная поездка. Неожиданные вызовы в Москву без всяких причин для советских дипломатов, разведчиков иногда заканчивались трагически. Следователи КГБ их забирали прямо с трапа самолета и увозили прямиком в следственный изолятор. Всю дорогу из Африки до Парижа, а затем до Москвы Расулов искал ответ на вопрос: что могло стать причиной срочного вызова? И не находил ответа. Увидев возле трапа самолета автомобиль «Чайка» и стоявшего возле него представителя МИД, немного успокоился – значит все нормально.
Теплый прием А.Громыко на следующее утро окончательно рассеял все тревоги.
– Вами интересуется ЦК КПСС, – сказал Громыко. – Вас хотят перевести на другую работу. Поезжайте туда.
Двумя днями раньше все руководителя Таджикистана во главе с Т.Улджабаевым прибыли в Москву для ознакомления итогов проверки в хлопковой отрасли. Судьба первых лиц в республике была предрешена – Т.Улджабаев, второй секретарь ЦК П.С.Абносов, председатель Совмина, Н.Додихудоев были исключены из рядов КПСС.
12 апреля 1961 года на пленуме ЦК Компартии Таджикистана Джаббор Расулов был избран Первым секретарем. С этого дня началась новая эпоха в истории Советского Таджикистана. После Нусратулло Махсума, Шириншоха Шохтемура, Бободжона Гафурова, Турсуна Улджабаева Таджикистану еще раз повезло – на этот раз республику возглавил человек, прошедший Московскую управленческую школу, с опытом дипломата высокого ранга.
Рассказ об эпохе Расулова был бы неполным, если хотя бы вкратце не упомянуть о пятилетнем периоде (1956-1961г.г.), когда республику возглавлял Турсун Улджабаев. Сделанное командой Т.Улджабаева стало прочным фундаментом для динамичного развития экономики республики в 60-е – 70-е годы. Кайраккумское и Муминабадское водохранилища, позволившие оросить тысячи гектаров пустынных земель в Худжанде, Конибадаме, Кулябской долине, начало строительства Головной ГЭС, десятки хозяйственных и культурных объектов по всей республике, в том числе Драматический театр имени А.Лахути, театр музыкальной комедии в Худжанде, Чайхана Рохат, ставшая те годы визитной карточкой столицы – это результат смелых и настойчивых усилий Т.Улджабаева, Н.Додихудоева и А.Каххорова. Они были очень популярны в народе, особенно среди молодежи. Т.Улджабаев к тому же сам был главным куратором культуры, находил талантливых людей и покровительствовал им. Его считают основателем музыкальных ансамблей на Памире, симфонических оркестров. Он внес большой вклад в развитие профессионального театра.
Однако, самая большая заслуга Т.Улджабаева, Н.Додихудоева, А.Каххорова в том, что они добились одобрения проекта Нурекской ГЭС.
– В 1960 году комиссия Совмина СССР в Душанбе подписала правительственное заключение по Нурекской ГЭС, – вспоминает один из соратников Т.Улджабаева Султон Мирзошоев. – После церемонии подписания в честь московских гостей был организован банкет. Т.Улджабаев и Н.Додихудоев на этом банкете были самыми счастливыми людьми и, как говорят таджики, от радости не помещались в своей одежде. Они в буквальном смысле вырвали этот проект у Никиты Хрущева.
Джаббор Расулов возглавил республику в драматический период, когда таджикская партийно-государственная элита была деморализована. В республике царила атмосфера страха и депрессии. Десятки руководителей разного уровня – первые секретаря райкомов, руководители колхозов и совхозов, промышленных предприятий были несправедливо и чрезмерно строго наказаны и освобождены от занимаемых должностей. Двое из них, не выдержав сфабрикованных обвинений, покончили собой. Это Первый секретарь Курган-Тюбинского горкома партии, фронтовик, участник Ленинградской блокады, Герой Социалистического труда Николай Петрович Парамонов. (Про него говорили – русский человек, лучше всех знающий агротехнику хлопка). И председатель прославленного на весь СССР колхоза им.Ленина Курган-Тюбинского района, Герой Социалистического труда, депутат Верховного Совета СССР Сироджиддин Фаттоев. Его колхоз был школой передового опыта по выращиванию тонковолокнистого хлопка. После смерти Н.Парамонова и.С.Фаттоева повторная проверка полностью подтвердила их невиновность.
Перед Расуловым стояла сложнейшая задача прежде всего нормализовать обстановку в республике. И тут он проявил себя как мудрый, дальновидный государственный деятель. Многих репрессированных он знал лично. Большинство из них были честные порядочные люди, опытные производственники.
А приписки в экономической системе СССР, особенно в период Никиты Хрущева, были в какой-то степени запрограммированы и допускались во все времена. Помимо плана производства продукции, спущенного сверху, зачастую без учета возможностей хозяйств им навязывали еще социалистические обязательства. Деятельность всех хозяйствующих субъектов оценивалась исключительно по выполнению планов и обязательств. Иногда дело доходило до абсурда – высокорентабельные хозяйства, где урожайность хлопка достигала 30-35 центнеров с гектара, числились в отстающих, а какой-то целинный совхоз с урожайностью 25 центнеров, досрочно выполнив план, становился победителем соцсоревнования. Нереальные планы вынуждали руководителей хозяйств приписывать непроизведенную продукцию. На бумаге план выполнен – а в реальности продукция произведена меньше запланированного.
Реабилитировать провинившихся руководителей, было никак нельзя. Это означало, что новый руководитель республики продолжает порочную практику своего предшественника. Но использовать их опыт, знания можно на средних звеньях управления. Так решил для себя Расулов. Посещая сельские районы, он встречался с «провинившимися». Люди, впавшие в депрессию, после доверительных бесед с Расуловым вновь обретали уверенность в себе, желание работать на благо республики. Вот характерный пример. Май 1962 года. Бригада ЦК Компартии во главе с Расуловым, проверяя хозяйства Кулябского района, обнаружила крайне тревожную запущенность в колхозе Ленинград. Хлопковые поля заросли сорняками. Колхозники месяцами не получали заработную плату. Вывод был однозначным – срочно нужно заменить председателя.
– Найдите Хакима Бобоева и приведите ко мне, – сказал Расулов Абулхакову, первому секретарю Кулябского горкома.
Х.Бобоев, работавший Первым секретарем Восейского райкома партии, год назад был строго наказан и освобожден от занимаемой должности по той же причине – приписки.
– Я тебя хорошо знаю, Хаким, – сказал Расулов, – мы вместе работали в ЦК, часто ездили в командировки. Провинился, получил взыскание. Все в прошлом. Я тебе верю. Возглавишь колхоз Ленинград…
20 лет Хаким Бобоев был председателем одного из крупных колхозов Кулябской долины. Жители этого хозяйства до сих пор с теплом вспоминают о нем.
Расулову был приставлен вторым секретарем ЦК Коваль – тот самый руководитель комиссии ЦК КПСС, проверившей факты приписок в хлопковой отрасли. Это на его совести необъективная проверка, несправедливо и чрезмерно строго наказанные кадры. У Коваля был личный счет к Улджабаеву. Улджабаев в свое время отклонил рекомендацию ЦК КПСС об освобождении Абносова и избрании вместо него вторым секретарем ЦК Коваля и обосновал свой отказ Н.С.Хрущеву убедительными аргументами – П.С.Абносов юношей приехал в Таджикистан , работал в самых отдаленных районах, хорошо знает республику и пользуется большим авторитетом среди трудящихся. Поэтому Коваль копал под Улджабаева основательно, передергивая факты, и добился своего.
В начале своей деятельности Коваль, вдохновленный расправой с Улджабаевым, пытался взять себе как можно больше полномочий. Расулов деликатно, а иногда жестко пресекал эти попытки (пусть будет стыдно тем, кто писал о трусости Расулова!). Но Коваль не отставал. Тогда вмешалась Москва. Ковалю открыто сказали – знай свое место!
В Союзных республиках вторые секретари ЦК, за редким исключением были посланниками Москвы. Быть глазами и ушами Кремля, следить за кадровыми назначениями – это было их основной функцией. Во внутрипартийной борьбе Расулова и Коваля Кремль поддержал Расулова, потому что глаза и уши Коваля не особо были нужны – Советское руководство полностью доверяло Расулову.
После Протопопова и Абносова вплоть до развала СССР вторые секретари ЦК были как будто специально подобранные – серые посредственные личности, не знающие Таджикистан, местные обычаи и традиции.
Через полгода после своего избрания Джаббор Расулов обнародовал свою программу экономического и социального развития на 20 лет (как будто знал, что примерно такой срок ему придется руководить республикой). В разработку этой программы были вовлечены ученые-экономисты, опытные специалисты Госплана, авторитетные руководители крупных промышленных и сельхозпредприятий, руководители регионов. Это была научно обоснованная, реально выполнимая, по всем пунктам согласованная с Госпланом и Совмином СССР Программа.
«В ближайшее двадцатилетие получит опережающее развитие энергетика. Предстоит построить Нурекскую ГЭС, после чего электроэнергия будет вырабатываться в шесть раз больше чем в Царской России в 1913 году. Проектная мощность Нурекской ГЭС 2,7 млн. киловатт-час. Среднегодовая выработка электроэнергии 11,3 млрд.киловатт-час. На базе Нурекской ГЭС получит развитие аллюминовая и химическая промышленность. Удельный вес отраслей тяжелой промышленности повысится до 65 процентов…
В республике будет построено 170 крупных промышленных объектов, свыше 37 млн.квадратных метров жилья». (Из доклада Д.Расулова на XIV съезде Компартии Таджикистана 21 сентября 1961 года).
Через 20 лет он отчитался о выполнении своей долгосрочной программы, а еще через год он умер.
«Особое влияние на экономику и социальную обстановку оказал энергогигант на Вахше – Нурекская ГЭС. В 1980 году произведено электроэнергии 13,6 миллиарда киловатт-часов (На 2 миллиарда больше запланированного! – С.М.) На этой основе осуществлялась целевая программа создания Южно-Таджикского территориально-производственного комплекса. В 1980 году он дал около половины прироста промышленной продукции» (Из доклада Расулова на XIX съезде Компартии Таджикистана 23 января 1981 года)
В Советском Союзе, нередко одобренные проекты, принятые решения, оставались на бумаге. Часто случалось – строящийся объект приостанавливали, финансовые и материальные ресурсы перераспределялись в другой регион. Нурекская ГЭС – главная стройка Таджикистана определяла развитие республики на десятилетия. Строительство энергогиганта в запланированные сроки имело еще политическое значение для Таджикистана и всего Советского государства – Таджикистан станет крупнейшим производителем электроэнергии в Центральной Азии и ее экспортером в Афганистан.
Однако, в первые годы после одобрения судьбоносного проекта не удавалось продвигать его. И тут Расулову пригодились опыт дипломата, навыки Московской управленческой школы. Параллельно с настойчивыми обращениями в Госплан и Совмин СССР, лично Н.Хрущеву, началась пропогандисткая компания. В центральной и республиканской печати регулярно публиковались аналитические материалы журналистов, ученых-энергетиков, экономистов о значимости Нурекского проекта.
Проект Нурекской ГЭС и разработка энергоресурсов стали предметом обсуждения на Пленуме ЦК Компартии Таджикистана с участием высокопоставленных представителей из Москвы.
«Проектные организации не приступили к разработке рабочих чертежей здания ГЭС, затворов отводящих тоннелей.
Просить ЦК КПСС обязать Государственный комитет по энергетике и электрофикации СССР до 1 июля 1963 года решить вопрос об организации таджикской комплексной проектно-изыскательской экспедиции, в составе которой предусмотреть отдел проектирования Нурекской ГЭС, перебазировать из Ташкента в Душанбе всю группу специалистов, связанных с проектированием Нурекской ГЭС» (Из решения Пленума ЦК Компартии Таджикистана от 26 апреля 1963 года, принятого по докладу Джаббора Расулова). Присутствующие на Пленуме посланники из Москвы, конечно же, донесли Советскому руководству горячую дискуссию вокруг Нурека и дело сдвинулось с мертвой точки. К концу 1963 года упомянутое решение Пленума ЦК было полностью выполнено и созданный отдел проектирования Нурекской ГЭС приступил к работе в Душанбе.
В ноябре 1963 года с вводом Головной ГЭС мощностью 210 тысяч киловатт-часов появилась возможность ускоренными темпами строить крупные промышленные предприятия – ремонтно экскаваторный, маслоэкстрационный заводы, первая и вторая очередь домостроительного комбината в Душанбе, Кайраккумский ковровый комбинат. Опережающими темпами развивалась база стройиндустрии. К 65 году вступили в строй 17 предприятий, производящих стройматериалы.
В период очередной пятилетки (1966-70г.г.) в республике было построено 114 крупных предприятий, в том числе химический гигант – Вахшский азотно-туковый завод, реконструированы и увеличены мощности старых предприятий, началось строительство Яванского электрохимзавода, железной дороги Термез-Курган-Тюбе-Яван.
В 60-е – 70-е годы маленький Таджикистан напоминал огромную строительную площадку. Строительный объект номер один – Нурекская ГЭС был объявлен Всесоюзной комсомольской ударной стройкой. Лучшие специалисты со всего Советского Союза – энергетики, гидростроители, геодезисты, инженеры ирригатоы, проектировщики направлялись сюда. Заказы Нурекской стройки выполняли крупные промышленные предпрятия России, Украины, Белоруссии. На глазах вырисовывались контуры города энергетиков – Нурек.
Стройкка №2 – промышленный гигант – Аллюминовый завод. За проект крупнейшего в Центральной Азии производства аллюминия разгорелась нешуточная схватка. Руководство Узбекистана всячески пыталось перехватить его. Внешне казалось, что силы в этой схватке неравные – глава Узбекистана Шараф Рашидов был кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС и имел близкие связи в окружении Генерального секретаря Л.И.Брежнева.
Вспоминает Каххор Махкамов, в те годы председатель Госплана: «Когда Москва должна была принять окончательное решение по этому проекту, Джаббор Расулов и председатель Совмина Абдулахад Каххоров отправили меня в Москву дежурить в Госплане СССР, чтобы не допустить перехвата проекта. Как то ранним утром Председатель Госплана СССР Байбаков сообщил мне, что завтра прилетает в Москву председатель Совмина Узбекистана для встречи с Н.А.Косыгиным – председетелем Совмина СССР. Я немедленно сообщил об этом в Душанбе и в тот же день А.Каххоров прилетел в Москву. Мы оба были на приеме у Н.А.Косыгина, с которым у Каххорова были близкие дружеские отношения.
– Многие сомневаются, нужен ли маленькому Таджикистану такой промышленный гигант, – сказал Н.Косыгин.
– Еще как нужен, Николай Алексееевич, – ответил А.Каххоров. – У нас строится энергогигант – Нурекская ГЭС. Аллюминовый завод станет одним из главных потребителей ее электроэнергии.
Н.Косыгин в нашем присутствии позвонил Генеральному секретарю Л.Брежневу и получил его одобрение...»
Когда аллюминовый завод был построен Джаббор Расулов повез в Москву Л.Брежневу сувенир – кусок таджикского аллюминия.
– Если у таджиков есть аллюминий, значит, скоро у них будут и самолеты, – сказал Л.Брежнев.
Авиационный завод в Душанбе строился. Успели возвести корпуса – СССР развалился. Сейчас на территории недостроенного завода – рынок Корвон.
Рогунская ГЭС – проект Джаббора Расулова. Строительство энергогиганта было в разгаре, когда Джаббора Расулова не стало.
На «Жигули» накопить не успел…
Двадцать один год он работал на износ. Его рабочий распорядок был не то что ненормированным, а ненормальным – с 7 утра до 10-11 часов ночи. Редко, когда он мог позволить себе расслабиться в выходные дни. В его кабинете иногда случались короткие сеансы смехотерапии, когда приходили к нему Мирзо Турсунзода и Боки Рахимзода. Грохот смеха прорывался в приемную через толстые, обшитые дермантином двери. При этом жил Джаббор Расулов как человек среднего достатка с зарплатой 700 рублей без абсолютно каких-либо привелегий, если не считать служебный автомобиль. Его жилище было обставлено мебелью тридцатых годов – несколько шкафов набитых книгами (он любил историческую литературу) кровать, рабочий стол и старый ковер на стене.
– Мулло Боки, я видел вчера твою дочь Дилафруз с внучкой. Внучка растет красавицей, давай когда она подрастет, выдадим ее замуж за моего внука, – то ли в шутку то ли всерьез сказал однажды Расулов народному поэту.
–Я свою внучку за вашего внука не дам, – отшутился Рахимзода – У вас дома несколько шкафов и старый ковер. Я лучше свою внучку выдам замуж за внука министра торговли или председателя Таджикпотребсоюза.
–Мне с ними не сравниться – рассмеялся Расулов.
Когда он умер, его близкие друзья и соратники предложили в его доме создать музей Джаббора Расулова. Рахмон Набиев, сменивший его на посту Первого секретаря ЦК, запретил. «У него дома ничего нет, из чего сделать музей?» – сказал он.
Наверное, нынешнему поколению трудно поверить в то, что Расулов, будучи первым руководителем союзной республики имел два костюма – один рабочий, другой для торжественных мероприятий и поездок в Москву. Однажды во время его очередного пребывания в Москве Полпред Таджикистана Султон Мирзошоев заметил, что воротник рубашки первого лица республики от частого воздействия утюга стерся.
– Вам нужно заменить рубашку, – сказал он ему. – Купите несколько штук. Рубашки стоят 8-9 рублей.
- Я не стиляга, как ты, – ответил Расулов.
- Но вам нельзя завтра идти в этой рубашке на Пленум ЦК КПСС, – настаивал С. Мирзошоев.
Тогда он посмотрев в зеркало убедился, что действительно нельзя. Вечером дочь Расулова Ирина Джаббаровна пригласила обоих на ужин и подарила отцу три рубашки.
–Пусть Султон радуется, – сказал он. – Это он меня уговорил.
Если речь шла о деньгах, он говорил: у меня есть деньги, но на машину не хватит. Когда после смерти открыли его сейф в рабочем кабинете, обнаружили сберкнижку на его имя, в которой числилось 4200 рублей, накопленных за 21 год, и зарплату за март месяц. На автомобиль «Жигули» ему нужно было накопить еще одну тысячу восемьсот рублей. Но не успел.В сейфе хранилось еще несколько стопок старых квитанций за последние 20 лет – куда бы он не ездил по республике, оплачивал проживание и питание в гостиницах. В ближайшие районы он брал еду с собой.
Руководители среднеазиатских республик контейнерами возили в Москву подарки, чтобы легче решать нужные вопросы. А в республиканских бюджетах не было статьи расходов на подарки. Подарки готовили колхозы, совхозы, промышленные предприятия. Джаббор Расулов решал вопросы в Москве без подарков. Он никогда ни от кого не принимал подарки и никому из московских чиновников ничего не дарил. Помогала личная поддержка Генерального секретаря Л.И.Брежнева.
Вспоминает Рафик Мухамадиев, телохранитель Джаббора Расулова: «На торжества по случаю 50-летия Казахской ССР собрались гости со всего СССР и из-за рубежа. На банкете председательствовал сам Л.Брежнев. Вдруг он взяв свой бокал, встал и направился вдоль стола. Все замерли. Он подошел к Расулову, не дал ему подняться, положил левую руку на его плечо и сказал: «Джаббор Расулович, наш скромный и самый твердый коммунист. Я хорошо знаю, что живет он, как спартанец, о себе не думает, заботится о других...». Говорил о его человеческих качествах, большом трудолюбии, точности и пунктуальности... А когда он пригубил со своего бокала за здоровье Расулова, в зале раздался гром аплодисментов».
Во время очередной поездки по Вахшской долине он задержался в Колхозабадском районе до поздна. На прощание первый секретарь райкома Сироджиддин Исоев пригласил его домой на ужин.
–Мы сорок лет знаем друг друга, но вы Джаббор Расулович, ни разу еще не были у меня дома, – сказал он.
–Сироджиддин, вы знаете, что я еду беру с собой в поездках, – ответил Расулов. – Пойду к вам домой при условии, что на дастархане не будет ничего лишнего.
Пока ужинали, домочадцы С.Исоева вынесли несколько арбузов, чтобы положить в багажник машины Расулова. Водитель категорически отказался – только с разрешения шефа! «А он разрешил!» – соврали они.
Рано утром С.Исоев вышел из дома и увидев возле ворот машину Расулова, остолбенел. «Вы меня обманули! Заберите свои арбузы!» – сказал возмущенный водитель. Арбузы, совершив путешествие в Душанбе, вернулись обратно в дом Исоева.
Не успел С.Исоев зайти в кабинет, как зазвенел прямой телефон. Это был Расулов: «Сироджиддин, вы не обижайтесь! Что обо мне подумал бы водитель! Отдайте эти арбузы в какой-нибудь садик». И положил трубку...
Яркий пример служения Родине
Эпоха Расулова требует объективного и всестороннего исследования. Прочитав множество книг, брошюр о событиях 30-х – 80-х годов в Таджикистане я пришел к печальному выводу – нет основательных, свободных от идеологических стандартов, расчитанных на массового читателя рассказов о жизнедеятельности государственных деятелей Таджикской ССР. Джаббор Расулов – не исключение, если не учесть книгу воспоминаний соратников Расулова, ставшие библиографической редкостью и мемуары видного государственного деятеля Таджикистана Султона Мирзошоева «Дар пайванди ду аср» (На стыке двух веков). В своей книге С.Мирзошоев раскрывает многие тайны нашей новейшей истории. Историческая наука остро нуждается в таких честно написанных книгах.
А пока пустоту пополняют мифы о Джабборе Расулове, оскорбляющие его светлую память. «Он уделял больше внимания хлопководству...», «Он мало заботился о культуре...», «Он был трусливым и осторожным и поэтому долго находился у власти». Авторами таких мифов, как правило, являются люди ограниченного мышления, зачастую с местническимим наклонностями, привыкшие к безответственным заявлениям. Слепцы и глупцы – только так можно назвать таких летописцев и знатоков новейшей истории. Спорить с ними слишком большая честь для них. Однако, разоблачать их во лжи непременно нужно. Потому что такие суждения востребованы в непросвещенном таджикском обществе, особенно среди людей, мыслящих на региональном уровне.
«Мы никогда не были нацией и никогда не станем нацией. Почему? Посмотрите – народ Севера – Ленинабад (т.е.Худжанд – С.М.) 70 лет правили, и на нашей земле (Значит, северяне не наш народ, север Таджикистана не наша земля, а юг для северян чужая земля – С.М.) сеяли семена местничества – их ростки охватили все общество». (Перевод с таджикского).
Так рассуждает на одном из популярных сайтов известный герой толпы начала 90-х годов. Если следовать логике этого деятеля от культуры, истории и политики (таковым он считался тогда среди толпы), то получается, что кругозор Бободжона Гафурова, великого ученого , выдающегося государственного деятеля ограничивался нынешней территорией Северного Таджикистана, а к южным таджикам он питал неприязнь. Если далее идти по его логической схеме, нужно признать, что Турсун Улджабаев, Джаббор Расулов, Абдулахад Каххоров, Каххор Махкамов из того же теста.
Вот я и вынужден разоблачать эту ложь на жизненном примере Джаббора Расулова. Вся его сознательная жизнь от рядового агронома на Вахше до первого руководителя республики – яркий пример служения Таджикистану. И самый яркий штрих к его портрету – это безмерная любовь к таджикской земле, во всех уголках которой он был своим человеком, где его искренне уважали и любили. Во всех уголках Таджикистана у него были искренние, бескорыстные друзья. Встреча с каждым из них для него была праздником. Но самый мощный аргумент против лжецов – это соратники Джаббора Расулова.
Вузовский преподаватель по экономике, бадахшанец Рустамбек Юсуфбеков и уроженец Худжанда, первый заместитель министра сельского хозяйства СССР Джаббор Расулов встретились в 1955 году в Ташкенте. Оба приехали сюда в командировку. Разговорились, завязалась дружба. Когда Расулов возглавил республику, Р.Юсуфбеков стал министром народного образования. Выбор Расулова был удачным. Р.Юсуфбеков работал министром много лет и весьма плодотворно, а затем был назначен заместителем председателя Совета министров республики. Начало строительства комплекса Таджикиского госуниверситета, открытие института физкультуры, ежегодные квоты от Таджикистана в Центральные вузы СССР связаны с его именем. Его инициативы всегда находили поддержку у Расулова. Карьера Р.Юсуфбекова при Расулове могла завершиться раньше времени дважды.
Учитывая бурное развитие химической промышленности в республике и острую нехватку специалистов в этой сфере, в 1968 году без согласования с Минобразования СССР при политехническом институте был открыт химико-технологический факультет. В 70-м году, когда на факультете обучалось 300 студентов, пошла анонимная жалоба в Госплан и Минобразования СССР о незаконно существующем учебном подразделении. Факультет закрыли. Юсуфбеков обратился к Расулову с просьбой отправить «незаконных» студентов в центральные вузы. Расулов, внимательно выслушав его, сказал: «Пойдем на нарушения закона, будем платить им степендию из республиканского бюджета. Отправляй их продолжать учебу...»
«Бесправных» студенов разослали в Москву, Ленинград, Харьков, Одессу, Новосибирск, другие города России и Ураины. Дело это было совсем не простое – нужно было оперативно преодолеть все бюрократные препоны, получить одобрение Минобразования СССР по каждому вузу. А Расулову на свой страх и риск нужно было дать поручение правительству изыскать средства из уже утвержденного бюджета на степендии студентов. Из числа «незаконных» студентов выросли крупные ученые, талантливые организаторы производства, государственные деятели. Юсуфбеков тогда отделался легким испугом.
В 1972-73м учебном году вузы Таджикистана перестарались и приняли студентов на 27 процентов больше запланированного . Кто-то опять накатал анонимку в Москву на Юсуфбекова. В условиях централизованной плановой системы СССР это было ЧП. На сверхплановых студентов в бюджете республики нужно было изыскать средства. А если бюджет во всех сферах на текущий год утвержден Москвой, где взять эти деньги?
Юсуфбеков опять побежал к Расулову. «Рустамбек, я, конечно, говорил тебе, что если твои незаконные действия на пользу республики, буду поддерживать тебя. Но это уже слишком! Как ты мог такое допустить!» – вспыхнул Расулов.
Р.Юсуфбеков готовил себя к худшему – наверное ЧП станет предметом обсуждения на бюро ЦК и его отправят в отставку. Однако, ничего подобного не произошло. Итоги проверки был глубоко похоронены в недрах аппарата ЦК. И Минобразования СССР не стал требовать сокращения внеплановых студентов. Видимо, бывший московский чиновник Расулов хорошо поработал с Москвой...
Другого бадахшанца Мехрубона Назарова, талантливого актера и театрального режиссера, писателя-драматурга, директора Хорогского драматического театра заметил Бободжон Гафуров и привел его в Министерство культуры. В 1951 году Назаров был отправлен на учебу в Ленинградский театральный институт имени Островского, а затем в высшую партийную школу при ЦК КПСС. После окончания учебных заведений он был назначен начальником управления, а затем при Улджабаеве первым заместителем министра культуры.
Однажды один из аппаратчиков ЦК, курирующий культуру, обратился к Улджабаеву с предложением освободить Мехрубона Назарова – мотивируя это тем, что он не справляется со своими обязанностями. Т.Улджабаев, известный еще своими саркастическимим шутками, попросил куратора сходить на рынок Шохмансур и купить самый большой замок.
–Для чего замок? – удивился куратор.
–На двери Министерства культуры нужно повесить замок после отстранения М.Назарова! – язвительно ответил Улджабаев – И вообще можно ли доверять вам судьбу кадров от культуры, если вы до сих пор не познали Мехрубона Назарова!
При Расулове Мехрубон Назаров 14 лет (с 1966 по 1979 год) возглавлял министерство культуры. Это были годы наибольшего расцвета культуры в республике. Факультет искусств, созданный по инициативе М. Назарова при Душанбинском пединституте, преобразованный затем в институт искусств, молодежный театр, профессиональный ансамбль танца Лола при госфилармонии, укрепление материально-технической базы театров, открытие театра музыкальной комедии в Курган-Тюбе – это неполный перечень заслуг М.Назарова, одного из самых авторитетных министров культуры в СССР. Современники его считали человеком, рожденным для культуры.
Политическая карьера Султона Мирзошоева, выходца из Дангаринского района, одного из близжайших соратников Турсуна Улджабаева, а затем Джаббора Расулова началась в 19 лет, когда его избрали первым секретарем Дангаринского райкома комсомола. С этих пор он попал в поле зрения первых лиц республики и продвигался по служебной лестнице стремительно.
В декабре 1959 года по рекомендации Т.Улджабаева С.Мирзошоев избирается первым секретарем ЦК Комсомола республики, членом бюро ЦК Компарии Таджикистана. В 60-м году он – депутат Верховного Совета Таджикистана. Джаббор Расулов доверял ему ответсвенные государственные посты – глава Представительства Совета Министров республики при Совмине СССР, председатель Госкомитета по кинематографии, министр культуры. В своих мемуарах С.Мирзошоев называет Джаббора Расулова своим наставником и другом...
В 60-е годы колхоз имени Ленина Кумсангирского района возглавлял выходец из Припамирья легендарный Анвар Каландаров. О его успешных делах часто писали центральные газеты. Он был по-военному строг, внешне казалось что его в колхозе боятся, но на самом деле своего раиса искренне уважали, как справедливого руководителя. В своем колхозе он построил один из самых красивых Дворцов культуры в республике. Пока дворец строился, Каландаров ежедневно на 2-3 часа становился подсобным рабочим – таскал на носилках бетонный раствор, кирпичи, выгружал стройматериалы.
Народная молва гласила, что А.Каландаров – любимчик Джаббора Расулова (впрочем, при Улджабаеве говорили о нем то же самое). Если это было так, то вполне заслуженно – Каландаров стал любимчиком исключительно благоря огранизаторскому таланту, неиссякаемой энергии, безмерной работоспособности – в его колхозе ежедневно больше всех работал он сам.
Однажды Расулов и Каландаров, объезжая колхозные поля, остановились на хлопковом поле, где проводилась культивация хлопчатника. Каландаров сходу набросился с упреками на механизатора Манзара Гафорова, обвиняя его в грубых нарушениях агротехники. Выдержав словесный удар, М.Гафоров не менее резко ответил, что он делает все правильно и готов ответить за это. Это привело в ярость Каландарова, но Расулов остановил его: «Анвар, помолчи!» И взяв за локоть Гафорова, отвел в сторону.
–Ты уверен, что делаешь правильно? – спросил он его.
–Товарищ Расулов, если мне позволят провести следующие культивации, с этого поля мы получим не менее 30 центнеров с гектара, – ответил он.
Расулов вытащил из кармана записную книжку, записал данные механизатора.
–Анвар, ты его не трогай, человек уверен в своей правоте, – сказал он Каландарову.
А осенью на том поле собрали с гектара по 32 центнера тонковолокнистого хлопка. Как-то поздним зимним вечером Каландаров заехал домой к Гафорову с газетой «Таджикистони Совети».
–У меня для тебя сюрприз, – сказал он Гафорову и дал прочитать сообщение о том, что ему присвоено звание «Заслуженного механизатора» Республики – Ты думаешь Расулов тогда просто так записал твою фамилию? У него развито чутье на достойных людей. Если бы не Расулов, я так и не узнал бы, что ты агротехнику хлопчатника знаешь не хуже агронома. Ты теперь бригадир хлопководческой бригады...
В 1967 году Джаббор Расулов отправил своего «любимчика» Анвара на передовую – осваивать пустынные земли урочища Гарауты. Буквально через несколько лет здесь вырос поселок городского типа, а совхоз Гарауты стал одним из крупных хлопкосеющих хозяйств Вахшской долины...
Если упомянуть обо всех «чужих» (т.е.южных) соратниках Джаббора Расулова, в большинстве своем честных, добропорядочных людях, много сделавших для республики, получится не совсем тонкая книга. А упомянул я о некоторых из них, чтобы показать – глупцы лгут, а люди, страдающие слепетой, не способны отличить черное от белого.
Если он бывал несправедлив, то к своим родным и близким. Еще в бытность Т.Улджабаева сестра Расулова ученый педагог Муххарама Расулова была назначена заместителем министра народного образования. Джаббор Расулов, став первым секретарем ЦК, распорядился освободить ее. Это вызвало недоумение у соратников – ведь брат не имел отношения к назначению сестры. Но Расулов был неумолим, и сестру уволили.
Мухаррама апа вернулась к науке, много лет работала ведущей научной сотрудницей НИИ ботаники. Она автор более двухсот научных статей, один из авторов фундаментального научного десятитомника «Растительный мир Таджикистана», изданного в Ленинграде.
Ее наставник по науке, директор НИИ ботаники, академик АН республики П.Н.Овчинников уходя на пенсию, предложил вместо себя Мухарамму Расулову. «Это бесполезно, брат не допустит» – сказала она своему учителю. Тогда Овчинников позвонил брату: «Джаббор Расулович, я рекомендую вместо себя Мухарраму не потому что она ваша сестра, а потому что она достойная кандидатура! Прошу не препятствовать ее назначению!». И брат прислушался к голосу авторитетного ученого. Мухаррама апа девять лет возглавляла НИИ ботаники.
Вспоминает Ирина Джаббаровна, работавшая в те годы школьной учительницей в Душанбе: «Отец однажды вернувшись с работы, стал проявлять ко мне излишнее внимание – спрашивал о делах в школе, о здоровье, не огорчена ли я чем-то. Мне это показалось странным. О причине излишней отцовской нежности я узнала на следующий день. Рассматривая список учителей, представленных к правительственной награде, он заметил мою фамилию и вычеркнул ее. Немного обидно было, конечно».
«Он уделял больше внимания хлопководству...» Вот за это слава Расулову! Потомки должны быть благодарны Джаббору Расулову за то, что хлопководство развивалось на научной основе. За 20летний период правления Джаббора Расулова производство хлопка увеличилось на 600 тысяч тонн! Таджикистан стал крупнейшим в СССР производителем «шелкового хлопка». Именно благодаря хлопководству на пустынные земли пришла вода, и как грибы после дождя появлялись поселки городского типа, десятки новых сел, школы, сельские больницы, детские сады. Именно благодаря хлопководству год за годом возрастала значимость Таджикистана в масштабе СССР, и Центр щедро выделял средства на строительство градообразующих промышленных предприятий, разработку энергетических ресурсов. Нурек, Яван, Калининабад, Чкаловск, Табашар, Рогун – города с таким названиями на карте Таджикистана появились в 60-е – 70-е годы – в эпоху Расулова.
1980-й год – самый успешный за годы правления Джаббора Расулова. Республика собрала более миллиона тонн хлопка, втом числе 336 тысяч тонн тонковолокнистых сортов. (1960-м году было собрано 400 тысяч тонн хлопка). Огромный прирост был достигнут не толко за счет освоения новых земель. Хлопковая отрасль оперативно внедряла в производство достижения науки. Вахшский филиал НИИ земледелия в начале под руководством легенарного ученого Ф.П.Красичкова, а затем Бобо Сангинова выводили высокоурожайные сорта хлопчатника.
Советское руководство высоко оценило заслуги Джаббора Расулова – он был удостоен звания Героя Социалистического труда. Когда он вернулся из Москвы после церемонии награждения, весь аппарат ЦК собрался, чтобы поздравить его и фотографироваться с героем. Но все удивились, не заметив на груди Расулова золотую звезду. Тогда он, вытащив из кармана награду, сказал: «Это не моя личная награда. Это награда всех коммунистов, всех трудящихся республики. Советское государство оценило прежде всего труд нашего народа».
Да, в развитии хлопководства были допущены перегибы. В конце 70-х годов проблемы отрасли обострились. Хлопчатник стал монополной культурой. Ухудшилось мелиоративное состояние значительной части посевных площадей. Хлопководство стало развиваться в ущерб другим сферам АПК. Эти проблемы должны были решать уже преемники Джаббора Расулова – Рахмон Набиев и Каххор Махкамов.
«Он мало заботился о культуре...» Ложь! Именно в эпоху Расулова был достигнут наибольший расцвет культуры! Важнейшие участки культурного строительства возглавляли образованные, талантливые, знающие и любящие свое дело государственные деятели – Мирзо Турсунзода, Мухаммад Осими, Мехрубон Назаров, Низорамох Зарипова, Султон Мирзошоев, Мумин Каноат, Гулджахон Бобосадикова, Рустамбек Юсуфбеков, Сухроб Курбонов и другие.
Еще в 1963 году по инициативе Джаббора Расулова была учреждена Государственная премия имени Абуабдулло Рудаки в области литературы и искусства. И первым лауреатом этой премии стал великий поэт и общественный деятель с мировым именем Мирзо Турсунзода, ближайший друг Джаббора Расулова (После смерти Турсунзода Расулов тосковал по общению с ним и не раз говорил своим близким – без Мирзо и Боки я чувствую себя как без крыльев).
Чуть позже была учреждена Государственная премия имени Абуали Ибни Сино в области науки и техники. Десятки ученых, изобретателей, руководителей крупных промышленных и сельхозпредприятий, внесших большой вклад в развитие науки и производства, стали лауреатами этой премии.
1978 год. Столетие Садриддина Айни стало событием мирового масштаба и было отмечено по линии ЮНЕСКО. На площади Айни был воздвигнут мемориальный ансамбль в честь великого мыслителя. (Господа слепые! Сходите на площать Айни и полюбуйтесь на этот уникальный архитектурный памятник! Не помешало бы вам посетить дома-музеи Садриддина Айни и Мирзо Турсунзода. И это все – эпоха Расулова!)
Помимо республиканских мероприятий торжественное собрание, посвещенное юбилею Айни прошло в главном культурном центре Советского Союза – Большом театре оперы и балета в Москве с участием представителей интеллектуальной элиты всех союзных республик.
Как могла прийти в голову человеку, занятому хлопководством, идея построить в центре столицы в двух шагах от здания ЦК Компартии Дом писателей? Он лично рассматривал эскизы скульптурного оформления стены Дома писателей и постоянно консультировался с Мухамадом Осими и Мумином Каноатом. Когда был одобрен эскиз художника Сухроба Курбонова, его консультантами были назначены М.Каноат и М.Осими. Сегодня Дом писателей – архитектурный памятник.
В 1970 году сдача в эксплуатацию киностудии Таджикфильм (возглавлял тогда Госкино Султон Мирзошоев) стала самым заметным событием в культурной жизни Таджикистана. Это была третья республиканская киностудия в Советском Союзе, оснащенная новейшимим технологиями. В просторных павильонах киностудии снимали фильмы не только таджикские кинематографисты, но и деятели кино из других республик. Создание трехсерийного фильма «Сказание о Рустаме», «Рустам и Сухроб», «Сиевуш» по мотивам бессмертной поэмы Шахнаме Абдулкосима Фирдавси в начале 70-х годов можно считать событием историческим. Этот фильм киностудию «Таджикфильм» сделал всемирно известной – десятки стран закупили эту картину. В 1972 году правительственная делегация Ирана посетила Душанбе. Гости были в восторге от просмотра фильма.
В период подготовки к тысячилетнему юбилею Абуали ибни Сино Джаббор Расулов еще раз показал себя как национальный руководитель. В некоторых советских СМИ великого ученого-энциклопедиста называли сыном Средней Азии, Востока, узбекского народа, но не таджиком. Тогда это вызвало бурную негативную реакцию таджикской интеллегенции. Существенный вклад в искажении исторической истины вносил вице-президент АН СССР П.Н.Федосееев, выступление которого в Душанбе на юбилейном собрании было запланировано Москвой. За день до собрания Расулов распорядился подготовить ему копию постановления ЦК ВКП(б) от 13 июля 1949 года «О журнале большевик», главным редактором которого тогда был Федосеев. И предупредил, что встреча его с Федосеевым будет без посторонних. Он был настолько зол на Федосеева, что не разрешил поставить на стол даже чайник чая. Встреча продолжалась около часа. В конце беседы он пригласил заведующего отделом ЦК И.Каландарова, взяв из его рук упомянутое постановление и передав Федосееву сказал: «Это вы сеете семена раздора между таджикским и узбекским народами, вы, наверное забыли, что ЦК партии не раз поправлял вас за такие действия, а вот этим постановлением вы были строго наказаны и сняты с поста главного редактора журнала «Большевик». Учтите, на этот раз ваш номер не пройдет!». И, не попрощавшись с Федосеевым, встал и ушел.
А на торжественном собрании из уст Федосеева уже прозвучали другие суждения: «Абуали ибни Сино, средневековый таджикский философ, врач и энциклопедический ученый...»
В истории Таджикской ССР имена пяти государственных деятелей должны быть записаны золотыми буквами. Это Нусратулло Махсум (Лутфуллоев), Шириншох Шохтемур, Бобождон Гафуров, Турсун Улджабаев, Джаббор Расулов.Троим из них присвоено звание Героя таджикского народа. Турсун улджабаев и Джаббор Расулов в списке героев отсутствуют.
Джаббор Расулов был вторым человеком в СССР, которого наградили высшей советской наградой – Орденом Ленина девять раз. Золотую звезду Героя Социалистического труда в Кремле вручал ему сам Л.И.Брежнев.
Столетний юбилей Джаббора Расулова – серьезный повод, чтобы по достоинству оценить его заслуги перед Отечеством. Хотя он и так Герой- созидатель, оставивший о себе «памятник нерукотворный»...
Утром второго апреля 1982 года Джаббор Расулов вышел из здания ЦК Компартии и направился пешком во Дворец Вахдат (тогда Дом политпросвещения) на съезд комсомола. Выглядел он смертельно уставшим. На его лице очевидцы заметили глубокую печаль. Появление Расулова в зале молодежь встретила продолжительными аплодисментами. Его выступление перед комсомольцами больше было похоже на напутствие.
На следующий день он пришел на молодежный форум с опозданием и выглядел хуже чем вчера. Во время обеденного перерыва кто-то из работников ЦК шепнул ему что-то на ухо, и он поспешно удалился. До рабочего кабинета он не дошел. С обширным инфарктом он был госпитализирован. Во втором часу ночи его не стало.
Ушел из жизни человек, с именем которого неразрывно связан более чем двадцатилетний период истории Таджикской ССР, государственный деятель, до последнего дыхания оставшийся верен своим идеалам.
Были ли у него ошибки? Да были. Но это были ошибки эпохи созидания и процветания Таджикистана. Поэтому критический анализ его деятельности я счел неуместным. Смутные времена начались сразу после завершения эпохи Расулова. Но это уже совсем другая история...
21.11 13:30
