В течение последнего года вопросы о применении пыток стали предметом активного обсуждения правоохранительных органов, организаций по защите прав человека и средств массовой информации.
На что чаще всего жалуются адвокаты и как реально можно решить проблему отсутствия по-настоящему независимой судебно-медицинской экспертизы в стране?
Говорят адвокаты
В БОЛЬШИНСТВЕ случаев доказать факт применения пыток и жестокого обращения, а также другие подобные действия, в результате которых подозреваемому или обвиняемому наносится физический вред, практически невозможно. По мнению экспертов, основная проблема доказательства факта применения пыток заключается в несовершенстве заключений судебно-медицинской экспертизы.
В связи с этим председатель Коллегии адвокатов Хатлонской области Гулом Бобоев говорит: «Я вообще не верю судебно-медицинским экспертизам, в том числе и судебно-медицинской экспертизе Хатлонской области, так как в большинстве случаев одно их заключение противоречит другому».
В продолжение он добавил, что эксперты этих центров выдают такие заключения, которые нужны им самим. «Эксперт подготовит любое необходимое заключение следственному органу. У нас имеются конкретные факты, которые подтверждают наши слова», - сказал Бобоев.
По его мнению, медицинский осмотр при задержании подозреваемого также является противозаконным. Бобоев считает, что осмотр должен проводиться в присутствии защиты.
«В нашей практике задерживают подозреваемого и потом путем применения насилия и других незаконных средств берут у него первичные показания, а только потом при возбуждении уголовного дела приглашают адвоката. Ответственный врач, выдающий освидетельствование, прежде всего, должен спросить у подозреваемого или обвиняемого о происхождении следов насилия на его теле. Подвергался ли он избиению? К сожалению, на практике эти требования закона не выполняются. И это является основной причиной того, что при судебных заседаниях очень трудно доказать факт применения пыток. Иногда заключения судебной экспертизы и медицинского осмотра составляются так, что просто смешно», - добавил адвокат.
В качестве доказательства правозащитник привел пример из своей практики:
- Рассматривалось уголовное дело по части 4 статьи 200 УК РТ (незаконный оборот наркотиков в особо крупных размерах организованной группой) Тиллохуджи Муслимова, проживающего в Кумсангирском районе, и жительницы Бохтарского района Санавбар Гуловой. Они заявили, что подвергались избиению и до самого конца не отказывались от своих слов. Мы потребовали проведения судебной экспертизы. В общем, ее проводили трижды и трижды подследственные показывали следы избиений, однако во время судебного процесса появилось новое заключение, которое аннулировало три предыдущие экспертизы…
В результате, по словам Гулома Бобоева, суд приговорил невиновного человека к 9 годам лишения свободы. При этом не было установлено, кем была назначена последняя экспертиза и когда она была проведена. Также в судебном приговоре было отмечено, что сторона защиты не смогла предоставить никаких фактов по поводу невиновности обвиняемого или применения к нему пыток (!). «Я не понимаю, какие еще доводы мы должны были представить суду? Ну и как можно после всего этого верить заключениям судебно-медицинской экспертизы?» - задается вопросом Г. Бобоев.
Слова Бобоева полностью поддерживает и другой хатлонский адвокат Нурулло Маджидов.
- До заключения подозреваемого в изолятор временного содержания адвокату не разрешают отдельно встретиться с ним. Что говорят и как обращаются с ним там, нам остается неизвестно. Наши встречи проходят только в рабочем кабинете следователя и в его присутствии. В таком положении подозреваемый не может доверительно беседовать со своим адвокатом, - говорит он.
Что касается судебно-медицинских экспертиз, они, по словам правозащитника, в большинстве случаев проводятся на основании решения органов уголовного преследования. «И, к сожалению, во многих обстоятельствах заключения являются двусмысленными. Например, в первый раз приходят к заключению, что есть легкое ранение, которое не представляет опасности для здоровья, но через некоторое время представляют заключение о тяжелом характере причинения вреда и наоборот. У нас много таких примеров. Поэтому я, как адвокат, не верю судебно-медицинским заключениям», - заявил он.
Адвокат также отметил, что нередко факты физического насилия на теле подозреваемого или обвиняемого не регистрируются, и по различным поводам их задерживают в ИВС, для того чтобы их следы успели исчезнуть.
Нужны условия и законодательная база
НАЧАЛЬНИК Центра судебно-медицинской экспертизы Хатлонской области Садриддин Наджмиддинов не согласен со словами правозащитников.
- Экспертиза проводится по запросу следственных органов или обращения самих граждан. При ее проведении наши эксперты сначала у потерпевших спрашивают об обстоятельствах дела и потом осматривают их. После осмотра их ранений мы даем заключение. Случается и так, что новое заключение дается уже после лечения в медучреждениях.
По его словам, предположения о выдаче заключений экспертами центра по поручению работников следственных органов являются безосновательными, так как центр находится под постоянным контролем надзирательных органов и Министерства здравоохранения.
- Недавно центр посетили представители ООН по правам человека и удовлетворительно оценили нашу деятельность, - говорит Наджмиддинов.
Вместе с тем он отметил, что у них есть проблемы в техническом обеспечении. Поэтому «экспертизы, проведение которых представляется невозможным в областном центре, направляются в республиканский центр, и, соответственно, в этом случае заключения даются на основе их экспертизы», - добавил Наджмиддинов.
Проблемы в системе есть и чисто законодательные. По словам сотрудницы Центра защиты прав человека Парвины Наврузовой, «национальные законы у нас противоречат международным стандартам».
- К примеру, возьмем Уголовный кодекс. В статье 210 этого закона говорится, что потерпевший или свидетель добровольно проходят судебно-медицинскую экспертизу, а подозреваемый или обвиняемый по решению следователя вынужденно подвергаются этому. При этом в Стамбульском протоколе отмечается, что до проведения судебно-медицинской экспертизы должны учитываться мнения подозреваемого или обвиняемого, - говорит она.
П. Наврузова рассказала, что их центр провел исследование по состоянию судебно-медицинской экспертизы, медицинского осмотра при задержании и степени их соответствия законодательству.
- По результатам исследования выяснилось, что в большинстве случаев при задержании, по причине отсутствия врачей в ИВС, для проведения осмотра правоохранительные органы привлекают работников медицинских учреждений, в том числе травматологов и других специалистов. Однако эти действия не всегда идут в рамках законодательства. Во многих случаях работники милиции без соответствующих решений приводят задержанного в медицинский центр и, показав служебное удостоверение, вынуждают медицинского работника проводить осмотр, - говорит Наврузова. - Согласно Стамбульскому проколу, привлечение работников медицинских центров и других медицинских учреждений на самом деле является хорошей практикой, но это должно осуществляться в рамках закона.
- Здесь существует и другая сторона вопроса: врачи не имеют опыта проведения допроса и выяснения обстоятельства дела задержанного. Их необходимо для начала этому обучить.
Другая нестыковка заключается в том, что законодательством не установлено, как проводивший осмотр врач должен составлять документы, - отмечает П. Наврузова.
Сообщила специалист и о другой проблеме судебно-медицинских центров - нехватке кадров.
- В судебно-медицинских центрах страны работают всего 72 судебных эксперта, что совершенно недостаточно. Если, по Стамбульскому протоколу, судебная экспертиза задержанного, подозреваемого или обвиняемого должна проводиться в течение не менее 4 часов, то наши специалисты проводят экспертизу от 1 до 3 дней, объясняя нехваткой времени и ограниченными возможностями, - добавила П. Наврузова.
По мнению правозащитников, для предотвращения, своевременного выявления и доказательства фактов применения пыток государство, прежде всего, должно создать необходимые технические условия для судебно-медицинских центров и медицинских работников изоляторов временного содержания.
Должно быть пересмотрено и соответствующее законодательство. Кроме того, в стране должны создаваться независимые центры судебно-медицинской экспертизы, чтобы проведения экспертиз и судебных заключений стали прозрачными.
21.11 15:44
