На поприще культуры и искусства он прошел все стадии - работал педагогом в детской музыкальной школе, научным сотрудником Академии наук, начальником управления по делам искусств, директором оперного театра, идеологом в ЦК Компартии Таджикистана, председателем Союза композиторов Таджикистана, заведующим отделом культуры исполнительного аппарата президента, ректором института искусств.
Наш гость Аслиддин НИЗАМИ и сегодня плодотворно работает, ведет педагогическую деятельность, пишет научные труды, учебники по истории культуры Таджикистана.
- Аслиддин Низамович, судя по вашей биографии, вы долгие годы трудились во многих учреждениях культуры и в правительстве. Скажите, какая образовательная база позволила вам вести такую активную деятельность на таких, в общем-то, разнохарактерных должностях?
- Разнохарактерных - это только на первый взгляд, а так я всегда выполнял одну и ту же миссию - старался всячески нести культурные ценности в массы, внести посильный вклад в развитие духовного мира нашего современника. Горжусь тем, что в свое время получил очень хорошее по советским меркам образование - окончил музыкальное училище, консерваторию, аспирантуру и докторантуру. Изучал иностранные языки - арабский и английский, долгое время работал над исследованием древних манускриптов по восточной музыке. Детей и молодежь учил музыке, и моих учеников сейчас уже около сотни, все нашли свое место в жизни - кто в искусстве, а кто в других профессиях (есть даже кандидаты в летчики-космонавты), писал научные работы по истории музыки, защитил кандидатскую и докторскую диссертации. В правительственных учреждениях принимал непосредственное участие в подготовке государственных программ по развитию культуры и искусства в стране. В недавнем прошлом, до выхода на пенсию, по поручению президента страны выполнил очень сложную задачу по восстановлению деятельности Института искусств - крупнейшего вуза культуры и искусства, вплоть до возрождения здесь органа - величайшего из семейства музыкальных инструментов.
- Да, конечно, любители классической музыки хорошо помнят открытие органного зала в Институте искусств с участием президента страны. Тогда вы сели за орган и впервые на этом инструменте исполнили гимн Таджикистана. Скажите, где вы научились игре на органе?
- Основные навыки органного исполнения я получил в Германии еще в середине 90-х годов. В то время я читал лекции в нескольких немецких университетах о музыке народов Центральной Азии и параллельно занимался на курсах органной музыки. Эти занятия дали мне энергию и волю, чтобы впоследствии, уже будучи ректором института искусств, предложить руководству страны проект по реконструкции старого органа, который целых двадцать лет находился в заброшенном состоянии.
- Но это, по-видимому, стоило больших денег? Насколько мне известно, орган - это же тысячи инструментов вместе взятых?
- Совершенно верно. Это была очень дорогая затея, тем более что многие тогда уже забыли о существовании того былого органа. Когда по нашему приглашению в Душанбе приехали мастера чешской фирмы «Ригер-Клосс», они были вне себя от одного вида своего органа. С помощью тогдашнего министра финансов С.Наджмиддинова мы подготовили проектные документы на восстановление органа и, к большому нашему удовлетворению, президент выделил один миллион сомони из своего резервного фонда на эти цели.
- Вы долгое время служили в аппарате президента, до этого - в ЦК Компартии Таджикистана, скажите, государственная работа не мешала вашей творческой карьере?
- Нет. В государственных органах мне всегда поручали работу по специальности - осуществлял контроль над деятельностью учреждений культуры и искусства, творческих организаций, часто выезжал на места, чтобы оказать практическую помощь театрам и музыкальным школам. Все это входило в задачи по реализации крупных госпрограмм по культурному обустройству села. Государство тогда придавало огромное значение в целом возрождению села - основного источника получения материальных благ в нашей аграрной стране.
- Как сегодня обстоит дело с развитием культуры в сельских районах Таджикистана?
- За последние годы принят целый ряд госпрограмм по развитию культуры на селе. На эти цели выделены огромные средства из бюджета, уже сейчас построены десятки крупнейших объектов: Дворцов культуры, музеев, школ искусств, спортивных сооружений. Одним словом, на государственном уровне вопрос развития культуры постоянно находится в центре внимания. Другое дело, когда воочию видишь, что выполнение этих программ не соответствует требованиям времени.
- А как вы оцениваете уровень эффективности функционирования этих учреждений культуры в сельской местности? Хватает ли там квалифицированных специалистов?
- Вот здесь кроется главная причина слабого уровня их деятельности. На селе - а это около 80% населения республики - катастрофически не хватает квалифицированных специалистов: музыкантов, художников, режиссеров, библиотекарей, музейных работников, преподавателей пения… Большинство детских музыкальных школ на селе нынче выполняют функцию кружков художественной самодеятельности. Уроки фортепиано, скрипки, теории музыки преподают педагоги, которые не имеют соответствующего специального образования.
- Так было всегда?
- Нет, в свое время в республике успешно работало около ста школ искусств, в том числе и в райцентрах. В 90-е годы большинство квалифицированных специалистов этой сферы уехали за пределы Таджикистана, а сразу заменить их оказалось делом очень трудным. Сейчас открыли два новых вуза - Национальную консерваторию и Институт изобразительного искусства, и думаю, что в скором времени проблему нехватки кадров удастся решить.
- Специалистов также готовит Институт искусств, которым вы руководили шесть лет…
- Институт искусств - это главный отраслевой вуз, где идет подготовка кадров по многим специальностям. Ежегодно оттуда выпускается более двухсот специалистов, но не все они получают соответствующие рабочие места.
- Вы же утверждаете, что на селе много рабочих мест в учреждениях культуры…
- Да, вакансий более двух тысяч, однако зарплата там очень низкая. Например, ни одна сельская школа не может обеспечить достаточным количеством часов даже одного преподавателя пения и музыки, ибо в современных учебных программах количество уроков пения сильно сокращено. Вот и получается, что эти часы просто отдают неквалифицированным учителям в надбавку.
- За последние годы уровень активности нашего оперного театра значительно вырос, появились новые кадры в балете, оркестр зазвучал. Но нередко можно услышать и такое мнение: зачем, мол, нам оперный и балетный жанры, чуждые нашей культуре, которые в советское время просто насаждали у нас.
- Да, такие суждения и проявления культурного нигилизма можно встретить и у нас. Зачастую эти реплики нам подбрасывают и т.н. «друзья» нашей культуры из-за рубежа. А у нас, к сожалению, выработалось и бытует стереотипное сознание, когда многие думают, что культурные явления создаются лишь только для развлечения или времяпровождения. Конечно же, это не так. Давайте вспомним, например, какое может быть развлечение у слушателя, когда он присутствует на опере П.Чайковского «Пиковая дама», или же, скажем, при чтении романа М.Булгакова «Мастер и Маргарита»? При соприкосновении с этими шедеврами нормальный человек переживет тот самый «катарсис» (очищение), в нем пробуждается чувство самооценки, самоанализа. Про оперное пение скажу, что оно не является продуктом какого-то отдельного народа или конкретной страны. Искусство оперного пения - это явление мирового плана. И у нас в Таджикистане уже имеются значительные сдвиги в этом плане, наши выдающиеся оперные певцы, такие как Ахмад Бабакулов, Ханифа Мавлянова, наши молодые певцы - Бурхан Мамадкулов, Рустам Дуллоев, Акбар Мирраджабов, своим талантом доказали, что жанр оперы нынче органично вошел в нашу культурную среду. Надо только, чтобы мы не пошли назад, надо обязательно развивать уже достигнутое.
- А есть ли такие направления в культуре, где мы должны как можно скорее наращивать упущенное?
- Самая болезненная проблема - это катастрофическая нехватка мастеров национальных музыкальных инструментов. Спросите у любого профессионального музыканта нашей страны, играющего на рубабе, дутаре, танбуре, чанге, кануне и т.д., и он скажет, что его инструмент - иностранного производства. Это очень печально, ибо музыкальный инструмент - это материальный фактор культурного самовыражения, это символ того, что мы существуем.
- Недавно была издана ваша новая монография – «История таджикской музыки», которая вызвала большой интерес у специалистов и любителей музыкального искусства. Скажите, в чем заключается основное содержание этого издания?
- Эту книгу я начал писать много лет назад. Еще в 1976 году в Москве, в Институте востоковедения, директором которого был академик Бободжон Гафуров, я стажировался там для написания диссертации о музыке Алжира и Марокко. Узнав об этом, Б.Гафуров вызвал меня к себе, и мы долго беседовали на тему о будущем таджикской культуры и искусства. Б.Гафуров как бы незаметно подсказал мне, чтобы я по возможности переключился на проблемы истории музыкальной культуры таджикского народа. Так мне поменяли тему, и я начал заниматься исследованием истории формирования и развития шашмакома, фалака и других музыкальных жанров.
- Что вы можете сказать о роли культуры в современном мире в целом?
- За последние десятилетия духовные взаимовлияния между странами и континентами значительно возросли. Сейчас уже идут активные и бурные (подчас перманентные, т.е. незаметные) процессы борьбы именно на культурном фронте. Геоэкономические формы влияния на третьи страны обязательно подразумевают использование факторов культуры. Это требует от нас оказания особого внимания укреплению нашей культурной независимости. Такие ценности, как родной язык, богатое духовное наследие, являются залогом сохранения и укрепления национального единства. Принятая еще в 2005 году Конвенция ЮНЕСКО о культурном разнообразии открывает широкие возможности для защиты нашего богатого духовного наследия. Нужно рационально этим воспользоваться.
21.11 18:39
