Российский журналист и политолог Андрей Захватов рассказал о соседях и друзьях Таджикистана. Кто из них нам поможет развиваться, кто останется в стороне и с какой таджикской проблемой не справятся ни Рахмон, ни Путин, ни Обама, вместе взятые…
Таджикистан. Соседи
Когда говорят о том, что сегодняшнее, во многом тяжелое и даже бедственное положение Таджикистана является следствием невыгодного экономико-географического положения (удалённость от мировой транспортной инфраструктуры, высокогорное положение), - я с этими аргументами категорически не согласен.
Конечно, выход страны к морю – это неоспоримый плюс, и это лучше всех доказал Гонконг, бывший несколько столетий назад небольшой рыбацкой деревней. Однако, судя по тому, какой пример высочайшего уровня жизни населения подают не имеющие выхода к морю Швейцария, Австрия, Чехия, Словакия, географическое положение не всегда гарантирует процветание населению. А если вспомнить окруженные с трех сторон морями Грецию, Испанию и Италию, которые в ближайшее время могут утянуть Европу под вторую волну кризиса, то делать выводы о преимуществе страны лишь по признаку выхода к морю – было бы абсолютно неверно.
Но завидовать богатейшей в мире по природным ресурсам «владычице» морей России, в которой живут 20 миллионов бедных – Таджикистану тоже не стоит. Заявления российской власти о том, что средняя зарплата россиян достигла порядка 800 долларов, на мой взгляд, - это то же самое, что средняя температура по больнице. Как говорится, если богатый съел 2 курицы, а бедный лег спать голодным, это не значит, что они оба съели по курице. Поэтому сверкающий золотом Большой Кремлевский Дворец в Москве – это еще не вся Россия. И золотой купол Дворца Наций рядом с высочайшим в мире флагштоком в Душанбе – это еще не весь Таджикистан. И это понимают и в России, и в самом Таджикистане.
Стать еще одним финансовым или туристическим центром мира – одного такого желания Таджикистану будет мало, и даже теоретически - невозможно. Для того чтобы хотя бы приблизиться к уровню развитых стран, нужно сделать многое. И очень многое зависит от соседей, друзей и партнеров.
Китай
Жить в хороших и деловых отношениях со страной, которая в 2011 году по объему ВВП вышла на второе место в мире, а по объёму промышленного производства на первое, опередив США, – о таком соседстве многие страны мира могут только мечтать. С началом строительства автодорог импорт из Китая в Таджикистан лавинообразно растет. Но можно прогнозировать, что в будущем он будет ограничен тремя факторами - покупательной способностью населения, возможностями таджикского бизнеса и интересами самих китайцев. Другое дело – как столь мощный во всех отношениях сосед, в 170 раз превышающий по численности населения Таджикистан, повлияет на сохранение таджикской государственности, самобытности и культуры. По мнению ряда политических наблюдателей, и я с этим согласен, негативной стороной соседства с таким гигантом может стать растущая экономическая зависимость Таджикистана от Китая, которая повлечет частичную утрату политической независимости.
Узбекистан
Имеющий вчетверо больше населения, чем Таджикистан, Узбекистан сегодня испытывает во многом те же проблемы, что и Таджикистан, в том числе – проблему трудовой миграции в Россию. Бывшая (в советский период) братская республика после распада Союза стала представлять для Таджикистана (по мнению части таджикской элиты) реальную опасность. Причем, насколько можно судить, с течением времени противоречия между странами усугубляются – не только по поводу Рогуна, но и еще по ряду проблем, оставленных в наследство Союзом.
Сколько еще продлятся такие ненормальные для соседних стран отношения, как транспортные блокады, минные поля и случаи стрельбы на границе, о которых дипломаты говорить публично воздерживаются, - сказать трудно.
Дипломаты предпочитают об этом не говорить, и понять их можно - гораздо легче не комментировать спорные вопросы, а засунуть, как говорится, голову в песок. Но ситуации это не изменит. Я с уверенностью могу прогнозировать, что «замораживание» ненормальных отношений между Таджикистаном и Узбекистаном на длительный срок приведет к еще большим противоречиям, вплоть до открытого публичного конфликта. Хорошо еще, если дело не дойдет до вооруженного конфликта, - его придется разрешать уже при участии международных миротворческих сил.
Пока в отношениях двух стран не будет проявлено обоюдной доброй политической воли, пока не произойдет отказ от ненужных амбиций, часы будут вести обратный отсчет – все ближе к громкому конфликту, в который будет вовлечена и Россия.
Кыргызстан
Такая же бедная, как и Таджикистан, страна, с таким же «букетом» острых социальных проблем, испытавшая в последние годы два государственных переворота, после которых для наведения порядка потребовалось участие внешних сил. Пишу это, не проводя никакой аналогии со смещением двух президентов в Кыргызстане и современной ситуацией в Таджикистане. Предпосылок к переворотам в Таджикистане сегодня, на мой взгляд, нет. Но не будет их только тогда, когда каждый день будет шагом к улучшению уровня жизни населения и к стабильному развитию бизнеса.
Афганистан
Афганистан сегодня находится в непростой ситуации. В этой связи внимания заслуживает мнение доктора исторических наук, замдиректора Института истории, археологии и этнографии АН РТ Виктора Дубовицкого: «Наиболее вероятным из рисков может стать распространение боевых действий гражданской войны с территории Афганистана на территорию окружающих государств. Попытки дестабилизации обстановки в Пакистане в последние три года – вот пример «расползания» афганских проблем за пределы Афганистана».
О степени угроз, о рисках и вызовах, об уровнях опасности говорить и спорить можно долго. И разброс мнений будет значительный. Кто-то считает абсурдным тот факт, что вооруженные легким стрелковым оружием отряды талибов способны нанести военное поражение Таджикистану, входящему в ОДКБ. Кого-то волнует террористическая опасность, исходящая из Афганистана. На мой же взгляд, с заключением Дубовицкого следует согласиться. Угроза вооруженных вылазок с левого берега Пянджа все еще сохраняется. А это значит, что Таджикистан будет нуждаться в военной защите ОДКБ.
Но состояние внутреннего вооруженного конфликта в Афганистане - не вечное. Все войны рано или поздно заканчиваются. И сегодняшний спор за воду между Таджикистаном и Узбекистаном, если его не решить, – это только начало будущих региональных водных конфликтов. Ровно 4 года назад я писал в российской прессе: «Вероятно, не все участники переговорного процесса в Центральной Азии (да и во властных структурах России тоже) понимают, что нынешние проблемы с водой в регионе – это лишь «цветочки». «Ягодки» будут позже - когда обстановка в Афганистане нормализуется и Афганистан предъявит свои претензии на часть стока Аму-Дарьи. И этот сток будет измеряться не ведрами и кубометрами, а кубическими километрами». Так что красочным проспектам о строительстве на Пяндже крупнейшей Даштиджумской ГЭС и каскада других ГЭС предстоит пролежать на полках как минимум еще 30-40 лет.
Более реальными можно считать проекты строительства в Таджикистане ГЭС средней мощности, против которых Узбекистан не выдвигает никаких возражений, а также проект прокладки в Таджикистан магистрального газопровода Мазари Шариф – Сарбанд на основе разведанных запасов газа на территории Афганистана. В условиях, когда поставки узбекского газа в Таджикистан за 20 лет, с 1991 года, сократились в 10 раз (с 1820 до 180 миллионов кубометров в год), поставка афганского газа хоть как-то оживит экономику Юга Таджикистана.
Таджикистан. Друзья и партнеры
Соседей, как известно, не выбирают. В этом смысле с друзьями и партнерами, если речь идет о межличностных отношениях людей, намного проще, - друзей и партнеров можно выбрать. Но в дружбы политике, как известно, не бывает, - в лучшем случае между странами могут быть дружеские отношения. Поэтому, выбрав такой подзаголовок, правильнее было бы слово друзья поставить в кавычки. Выбор дружественных стран и стран-партнеров у Таджикистана уже состоялся. В многовекторной внешней политике Таджикистана основное место занимают США, Китай, Иран и Россия.
США
Как известно, Соединенные Штаты одними из первых признали независимость Таджикистана - 25 декабря 1991 года. Вялотекущие межгосударственные отношения в 90-е годы приняли форму активного сотрудничества с октября 2001 года, когда США и их союзники начали военные действия против талибов в Афганистане. В ответ на предоставление Таджикистаном американцам и их союзникам права использования своего воздушного пространства, США объявили, что главный вектор из деятельности в Таджикистане будет переориентирован с гуманитарной помощи на развитие экономики республики. Сегодня об уровне взаимоотношений и интереса США к Таджикистану красноречиво говорит численность персонала посольства США в Таджикистане – более 300 граждан США и граждан Таджикистана.
Однако объем американских инвестиций в экономику Таджикистана за последнее десятилетие оказался намного скромнее, чем можно было бы ожидать. Основной упор в своей работе в Таджикистане прагматичные американцы сделали на мелкие проекты, на грантовую поддержку множества небольших программ и на подготовку и переподготовку таджикских специалистов в разных сферах, в первую очередь – специалистов и офицеров силовых ведомств.
В одной из своих недавних поездок в Таджикистан мы с коллегами – таджикскими журналистами обсуждали вопрос, почему США воздерживаются от инвестирования в строительство в РТ такого крупного проекта, как Рогун. И пришли к заключению: США не будут делать в Таджикистане ничего, что могло бы вызвать недовольство крупного политического игрока ЦА – Узбекистана. Инвестировать же свои финансовые ресурсы в строительство новых и оживление имеющихся промышленных объектов американцы могли бы и, возможно, даже хотели бы. Но устойчивого энергоснабжения городов и объектов за пределами Душанбе с октября по апрель в силу введения жестких лимитов – нет, и ожидать его в ближайшее время не приходится. Поэтому американское присутствие в Таджикистане чувствуется прежде всего не в сфере экономики, а в прессе. А сделать громкое шоу из небольшого подарка школе или больнице – это американцы умеют делать намного лучше, чем Китай, уже вливший в экономику Таджикистана колоссальные инвестиции.
Замечу также, что в странах, где начинают проявляться особые интересы США, очень часто происходят, мягко говоря, серьезные политические изменения. Не хочу приводить аналогии сегодняшней ситуации в Таджикистане с ситуацией в Ливии и революциями в ряде других арабских стран, но полагаю, что фактор «арабской весны» в своей внешней политике руководство Таджикистана учитывает.
Китай
Чтобы понять, насколько рынок Таджикистана насыщен китайскими товарами (преимущественно дешевыми и неплохого качества), достаточно посетить крупнейший в республике рынок «Корвон». Он, а также рынки «Саховат», «Шохмансур», автомобильный рынок в Гипроземгородке, районные рынки буквально забиты товарами, техникой и автомобилями китайского производства. Немалую долю товаров занимает и продовольствие с этикетками и клеймом «Made in China». Отдавая должное оперативности китайского бизнеса, могу заметить, что Таджикистану, особенно в первые годы после гражданской войны, с поставками китайского продовольствия очень повезло. Их дешевизна в буквальном смысле спасала десятки тысяч человек от голода.
На сайте Посольства КНР в Таджикистане отмечено: «Таджикская сторона искренне благодарна китайской стороне за братскую поддержку и бескорыстную помощь и намерена укрепить взаимовыгодное сотрудничество с Китаем в сельскохозяйственной, горнопромышленной, финансовой и других областях».
Насчет благодарности – абсолютно не сомневаюсь. Вклад Китая в экономику Таджикистана благодарности заслуживает. Однако помощь Китая бескорыстной назвать нельзя. Слишком уж очевидны намерения Китая постепенно и навсегда установить в Таджикистане свое влияние в ключевых отраслях экономики – в развитии дорожной сети, в сельском хозяйстве, в промышленном и гражданском строительстве и даже в разработке месторождений золота. А пример активного (и, как писала об этом «АП», не всегда порядочного в отношении таджикских партнеров) участия Синьцзянской компании по инвестициям и развитию «Цзиань ЛТД» в золотодобыче на территории Таджикистана – такой пример уже есть.
Судя по недавней публикации Министерством обороны США «Доклада о военном развитии и безопасности КНР за 2012 год», в котором американцы затронули тему «военной угрозы Китая», США внимательно следят за развитием экономики и обеспокоены развитием вооруженных сил Китая. В этой связи территория Таджикистана начинает представлять для США особый интерес. Военная база в Таджикистане под боком у Китая стала бы вторым «непотопляемым авианосцем» США (первый - в кыргызском аэропорту «Манас»).
Поэтому, если предположить, что позиции России в Таджикистане ослабнут, от Китая и от США Таджикистану немедленно последуют предложения предоставить свою территорию для военных объектов. Но допустит ли это Россия? Однозначно могу прогнозировать - не допустит.
Иран
Крупнейшая из персоязычных стран, Иран, готовый к запуску первой АЭС в Бушере, сегодня испытывает на себе недоверие ядерных держав, опасающихся создания Ираном ядерного оружия. Мимо внимания политических обозревателей не прошло недавнее заявление по Ирану Барака Обамы на саммите G8 в Кэмп-Дэвиде. Он заявил, что участники саммита признают право Ирана на развитие мирной атомной энергетики, но при соблюдении международных правил. В этой обстановке персоязычному Таджикистану развивать отношения с Ираном и с США будет довольно сложно. По всей вероятности, дружеские отношения на уровне руководства Таджикистана и Ирана будут продолжены. Однако рассчитывать на значительные иранские инвестиции Таджикистан в обозримый период вряд ли сможет. Хотя бы потому, что Иран уже затратил без малого 200 миллионов долларов на строительство ГЭС «Сангтуда-2», не оказавшей, впрочем, заметного влияния на улучшение энергоснабжения республики.
Россия
Своим главным стратегическим партнером Таджикистан по-прежнему называет Россию. И это так и есть. Надо отдать должное Эмомали Рахмону – за весь период своего правления он не допустил в отношении России ни одного крупного политического просчета. И даже в случаях, когда в отношениях России и Таджикистана наступали периоды некоторого охлаждения, и он и таджикский МИД воздерживались от скоропалительных высказываний, что давало положительные результаты.
Сегодня на России в Таджикистане «завязано» многое. Говорят, что у России в отношении РТ нет внятной внешней политики, - я не согласен. На мой взгляд, в отношении Таджикистана Россия уже ряд лет проводит прагматичную политику – поддерживать дружеские отношения и не забывать о своих политических интересах и интересах крупного бизнеса.
Таджикистан – полноправный член политической и военной организаций - СНГ и ОДКБ. Более 90 процентов ГСМ, поставляемых в Таджикистан, – российского производства. Россия построила в Таджикистане ГЭС «Сангтуда-1» и воздерживается от жестких требований оплаты за произведенную на электростанции электроэнергию. На долю России приходится также значительная часть таджикского экспорта.
Не согласен я и с тем, что политические обозреватели связывают снижение влияния России в республике с резким сокращением в стране численности этнических россиян. Главная причина их массового выезда в 90-е годы известна – гражданская война. В снижении же числа россиян в послевоенный период в Таджикистане я не вижу никакой трагедии. Во-первых, потому что люди свободны, и они сами выбирают, где им жить. Выбирают, какую религию им принимать и какой язык учить. Если человеку для работы нужен китайский язык, он его выучит. И оттого, что в районном центре Вахдат будут жить пятьдесят русских или восемьсот, - установленный лимит подачи электроэнергии зимой в райцентр ни на час не увеличится.
На мой взгляд, гораздо важнее то, что между Россией и Таджикистаном установлены и поддерживаются контролируемые президентами обеих стран отношения в экономике и в вопросах обороны. В числе вопросов по последнему сотрудничеству я бы выделил четыре главных: пребывание в Таджикистане 201-й российской военной базы, работа комплекса оптико-электронного слежения за космическими объектами «Окно», пребывание группы российских офицеров – советников в погранвойсках Таджикистана, военный аэродром Айни.
В условиях соседства с неспокойным Афганистаном гарантом безопасного развития Таджикистана остается 201-я российская военная база. Судя по всему, Эмомали Рахмон, обсуждавший с Дмитрием Медведевым вопрос о продлении нахождения в РТ этой базы на 49 лет, тоже разделяет эту точку зрения, и такой договор в ближайшее время будет подписан.
Вполне естественно, что кому-то очень хотелось бы вывести российских военных из Таджикистана. Приводился такой аргумент: республика теряет суверенитет. Но мир сегодня сильно изменился, и процессы глобализации будут идти независимо ни от кого. Сторонники вывода РВБ из Таджикистана забывают, что в одной из самых развитых стран мира, в Японии, на Окинаве, до настоящего времени находится военная база США с крупной группировкой. Но от этого суверенитета у Японии меньше не стало. Так же, как не стало меньше суверенитета у США, где действуют заводы Toyota по сборке японских автомобилей. Напротив, Япония создает в США рабочие места не своим гражданам, а американцам.
На мой взгляд, снижение уровня суверенитета – это не аргумент, а эмоции, высказываемые из чувства патриотизма, которые, впрочем, можно понять. Но давайте спросим себя: если вывести 201-ю РВБ, на сколько процентов окрепнет суверенитет Таджикистана? На пять процентов? На десять? Что изменится к лучшему? Может быть, на следующий день после вывода 201-й РВБ Узбекистан вновь начнет поставки газа в Таджикистан?
Нахождение подразделений 201-й РВБ в республике объективно нужно и Таджикистану, и России. Но когда говорят о том, что размещение базы выгодно только России, тут же поднимается тема оплаты. Называются цифры - до 300 миллионов долларов в год. Если разделить 300 млн на примерную численность военнослужащих РВБ - 5 тысяч человек (цифра - по данным таджикских СМИ), получается 60 тысяч долларов в год за одного российского военного. Но что произойдет, если за каждого из 1 миллиона таджикских трудовых мигрантов Россия запросит в год не 60 тысяч долларов, а хотя бы 1 тысячу? Умножаем 1 тысячу долларов на 1 миллион мигрантов - и получаем 1 миллиард долларов в год.
Поэтому я считаю все разговоры об оплате за нахождение в Таджикистане 201-й РВБ контрпродуктивными, точно так же, как плату Таджикистана за нахождение таджикских трудовых мигрантов в России. Кстати, в «Азии-Плюс» я как-то прочел забавный комментарий. Не помню дословно, но суть такая: «Не нам, а России нужно беспокоиться за свой суверенитет, потому что наших земляков в России уже больше миллиона, а это как 100 дивизий по 10 тысяч человек!».
Точно так же контрпродуктивными нужно признать разговоры об оплате за российский комплекс оптико-электронного слежения за космическими объектами «Окно». Хотя бы потому, что в порядке оплаты за «Окно» Россия уже давно списала Таджикистану существенный внешний долг, а военный персонал «Окна» за счет России охраняет население Таджикистана - члена ОДКБ.
Что же касается численности российских пограничных советников в РТ, то часть российского экспертного сообщества и депутатов Госдумы России считает, что обстановка на таджикско-афганской границе после вывода российских пограничников стала хуже. По словам директора ФСКН Виктора Иванова, в России наступил наркотический апокалипсис. В год в России погибает более 100 тысяч наркоманов, в основном – от афганского героина. По оценке бывшего министра МВД Рашида Нургалиева, «более 90 процентов всего героина, изымаемого на территории России, производится в Афганистане и переправляется через афганско-таджикскую границу». Поэтому присутствие военных советников в Таджикистане считаю оправданным и полагаю, что владеющие обстановкой пограничные ведомства двух стран всегда могут договориться об их численности и статусе.
Статус же военного аэродрома Айни до сих пор не ясен, причем уже давно. Согласно ряду заявлений официальных лиц Таджикистана, переговоры по совместному использованию аэродрома Таджикистан ведет только с Россией. Сложно сказать, что мешает Таджикистану и России договориться о совместном использовании аэродрома. Подозревать же США и Таджикистан в закулисных переговорах по аэродрому – тоже нельзя. Но поскольку переговоры ведутся уже не первый год, это уже начинает вызывать вопросы.
С чем не справятся Рахмон, Путин и Обама, вместе взятые
И наконец, поделюсь с читателями «АП» соображениями о важном факторе, упомянутом в первой части статьи, который может стать для Таджикистана чрезвычайно важным. По своей значимости этот фактор можно назвать если не угрозой, то как минимум вызовом, на который Таджикистану надо бы обратить внимание уже сейчас, - чтобы потом президент не вызывал «на ковер» министров и не спрашивал «Вы где были и почему об этом молчали?».
Не сделаю никакого открытия, согласно статистике, ежегодный прирост населения в Таджикистане – порядка 2 процентов в год. При численности 7 миллионов 800 тысяч человек в РТ ежегодно рождается примерно 150 тысяч новых граждан страны. Они растут, и каждый год на рынок труда республики выходит примерно такое же число молодых людей, которым нужна работа. За 10 лет число вышедших на рынок труда молодых людей составит порядка 1,5 миллиона человек - и всем им нужно учиться, работать, создавать семьи.
Создавать же в Таджикистане без внешней помощи в год 150 тысяч новых рабочих мест (по 400 каждый день, включая праздники и выходные дни) – эта задача непосильна никакому президенту. Без внешней помощи с обеспечением занятости такого числа людей не справятся даже Эмомали Рахмон, Владимир Путин и Барак Обама, вместе взятые. Замечу, что в соседних с Таджикистаном странах СНГ, в том числе в Узбекистане, - примерно такая же проблема.
Пока что «подушкой безопасности» для Таджикистана является трудовая миграция в Россию. В феврале текущего года Владимир Путин заявил, что он исключает возможность введения визового режима с республиками бывшего СССР. Но ряд моих российских коллег-политологов полагают, что уже в обозримой перспективе население России может выступить с протестами против безвизовой и неограниченной трудовой миграции из центральноазиатских стран. И поводом к требованию ввести визовый режим будут не пугающие цифры смертности молодых россиян от афганского героина и не высокая (по российским меркам) безработица, а совсем другое.
Дело в том, что Владимир Путин, Дмитрий Медведев и глава российского МИДа Сергей Лавров уже давно призывают Евросоюз к введению безвизового режима с Россией и обещают это россиянам. Но Европа до ужаса боится не только героина. Европа боится бесконтрольного прибытия и увеличения численности мигрантов, особенно Германия. В 2010 году, по сообщениям СМИ, Ангела Меркель фактически поставила иммигрантам условие: либо вы интегрируетесь в наше общество, либо Германия закроет границы. Япония же вообще мигрантов в свою страну не допускает. И вряд ли Европа пойдет на введение безвизового режима с Россией - по причинам слабой охраны таджикско-афганской границы и фактического отсутствия границы между Россией и Таджикистаном. Если поставки афганского героина в Россию через территорию Таджикистана не будут реально снижены, защищающая своих граждан от героина и мигрантов Европа будет продолжать ограждать себя от гостей с территории России визами.
Возвращаясь же к теме трудовой миграции, надо отметить, что совсем недавно, в России начало функционировать представительство госпредприятия “Точикхоричакор”, специализирующегося на организованных поставках рабочей силы из Таджикистана. Должен сказать, что это весьма обнадеживающий факт, но я сомневаюсь, что эффект от этой работы будет заметным. Сколько человек в год может устроить в России одно новое предприятие? 10 тысяч? 20 тысяч? Таджикистану нужно как минимум 5-7 таких предприятий в различных регионах России, а в самом Таджикистане – не менее 300 частных агентств занятости, напрямую связанных с работодателями в других странах. И выгодно это будет всем. Ведь если представить, что каждый из миллиона трудовых мигрантов заплатит хотя бы по 100 долларов за предоставление ему гарантированного места работы, то суммарная цифра будет весьма значительной. У тех, кто будет заниматься трудоустройством граждан Таджикистана в России, деньги лежат буквально под ногами. Надо только наклониться и взять их.
Поэтому, на мой взгляд, один из реальнейших путей не допустить в стране роста социальной напряженности – перестать собирать в Душанбе ежегодные международные форумы, конференции и семинары по проблемам миграции. На этих форумах одни и те же люди говорят одно и то же, и завтра ничего нового они не скажут. И оттого, что гостям из России показывают Центр профессионального обучения трудовых мигрантов, обстановка внутри республики не улучшится. Нужно заканчивать рассказывать друг другу известные вещи и по договоренности с Россией и другими странами в плановом порядке начать размещать в них избыток трудовых ресурсов. В 50-е годы прошлого века в России была распространена такая практика, как «трудовые батальоны», - когда из Китая в плановом порядке на крупные сибирские стройки направлялись тысячи рабочих.
И решать эту задачу нужно параллельно с другой важной задачей, о которой мне еще в 2009 году говорил начальник Управления информации, прессы, анализа и внешнеполитического планирования таджикского МИД Давлатали Назриев: «По трудовым мигрантам из Таджикистана россияне судят о нашей стране. И мы очень заинтересованы, чтобы, находясь в России, граждане Таджикистана не только соблюдали российское законодательство, но и достойно представляли нашу страну».
Касаясь же темы освещения событий, происходящих в Таджикистане, он сказал мне в интервью: «Судя по тем материалам, которые публикуются в открытой российской прессе, я должен сказать, что объем и содержание информации в российских СМИ о Таджикистане далеко не отражают те реалии, которые происходят в нашей стране. Происходит это потому, что довольно большая часть информации о Таджикистане и о событиях в нашей стране подается так называемыми «экспертами» по Центральной Азии, которые постоянно живут в России. Причем некоторые из них вообще не были в нашей стране или были у нас, но очень давно. Поэтому часто бывает, что, читая некоторые материалы в российской прессе, приходится удивляться, насколько далеки их оценки от реальности».
В этом с Давлатали Назриевым я абсолютно согласен. Судя по тому, что сегодня, спустя три года после этого интервью, ситуация в информационном пространстве России в отношении республики мало изменилась, объективный информационный обмен между Россией и Таджикистаном нуждается в значительной коррекции.
Вместо заключения
Бывая в Таджикистане, я не упускаю возможности поговорить ни с министрами, ни с простыми людьми, - таксистами, строителями, учителями, продавцами на рынке. И мне доподлинно известно, что настроения в правящей элите Таджикистана перед недавними президентскими выборами в России совпадали с предпочтениями простого народа – большинство людей в республике были за Путина. Россия свой выбор сделала, и Путин уже объявил о новом составе правительства.
Какой будет внешняя политика России, в частности в отношении Таджикистана, – покажет уже ближайшее время. Но, насколько можно понять по первым шагам президента, мир скоро увидит другого Путина - жесткого и прагматичного. В условиях возможной второй волны мирового экономического кризиса он резко повысит требовательность, как к себе, так и к партнерам по будущему Евразийскому союзу. И с этим нельзя не согласиться.
ДОСЬЕ АП:
Автор статьи – российский журналист, писатель и политолог. Родился, жил и работал в Таджикистане, включая периоды гражданской войны середины 90-х. Российское гражданство получил в 2003 году. После неоднократно посещал республику с целью изучения ситуации в стране.
Эксперт по центральноазиатским странам и рынку труда. Известен экспертному и журналистскому сообществу как автор значительного количества публикаций в российских и зарубежных СМИ. Основные направления работы - политическое консультирование, бизнес-консультирование, политические партии, страны Центральной Азии, миграционная политика, трудовая миграция.
21.11 17:07
