В Таджикистане начато строительство одной из веток газопровода Центральная Азия – Китай. Кроме суммы в $3,2 млрд, о подробностях самого проекта мало кто знает. Из первых уст «АП» узнала не только о преимуществах проекта, но и о трудностях переговорного процесса, который в любой момент мог провалиться.
МНОГИЕ могут быть возмущены тем, что Таджикистан, став страной-транзитёром для транспортировки туркменского газа в Китай, так и не смог договориться о поставках природного газа из Туркменистана, ведь страна остро нуждается в голубом топливе, да и само правительство Туркменистана в своё время выражало готовность поставлять его в нужных для Таджикистана объёмах.
Однако, как оказалось, изначально все-таки вопрос о поставках туркменского природного газа в Таджикистан обсуждался в рамках именно этого проекта.
О возможности поставок газа шла речь еще в рамках первых переговоров экс-министра энергетики и промышленности Таджикистана Гула Шерали с представителями китайской компании China National Petroleum Corporation (CNPC) в 2012 году. Спустя некоторое время вопрос о поставках был полностью снят – Таджикистан не получит газ по этой ветке, а о причинах этого решения китайской стороны в таджикском правительстве говорят неохотно.
Можно лишь предположить, что здесь могло сыграть мнение Узбекистана. Согласно утвержденному проекту, ветка D газопровода Центральная Азия – Китай пройдет по маршруту Туркменистан – Узбекистан – Таджикистан – Кыргызстан – Китай.
По территории Таджикистана трасса будет идти из Узбекистана, через Турсунзадевский район, Гиссар, Шахринав, Рудаки, Вахдат, Файзабад, Нурабад, Раштский район, Таджикабад и Джиргаталь – до границы Кыргызстана, а из Кыргызстана она выйдет в город Кашгар Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая.
Как всё было
ИТАК, по порядку.
Первый меморандум о намерении строительства газопровода через территорию Таджикистана между Министерством энергетики и промышленности Таджикистана и дочерней структурой Topline CNPC был подписан в июне 2013 года.
Межправительственное соглашение о строительстве газопровода было подписано в ходе саммита ШОС в Бишкеке 12 сентября 2013 года между главами государств Таджикистана и Китая.
Акционерное соглашение и устав новой совместной таджикско-китайской компании, куда вошли ОАО «Таджиктрансгаз» и CNPC, по данному проекту были подписаны 5 марта 2014 года, и уже через неполные две недели в Гонконге регистрируется компания Trans Tajik Gas Pipeline Co. Ltd., а её филиал регистрируется в Таджикистане 20 мая 2014 года, где на следующий день было подписано соглашение о создании управляющего комитета компании.
Совет директоров СП состоит из пяти участников: трех представителей китайской стороны и двух - таджикской. Решение вопросов принимается посредством общего голосования членов совета директоров.
В интервью «АП» гендиректор ОАО «Таджиктрансгаз» Саидахмад Шарофиддинов пояснил, что причина регистрации компании в Гонконге заключается в том, что источником финансирования проекта является именно китайская компания.
«Мы с Китаем находимся на разных правовых полях: в Таджикистане романо-германская правовая система, а в Гонконге действует англосаксонская. Но это не помешало таджикской стороне защитить интересы страны», - сказал глава «Таджиктрансгаза».
Сложные переговоры
ШАРОФИДДИНОВ отмечает, что позже китайская сторона призналась, что таких сложных договоров у них еще не было, так как процесс переговоров проходил ежедневно и практически без перерывов в течение июля и августа этого года. По итогам переговоров в договор был включен принцип, работающий по формуле ship or pay («транспортируй или плати»), что подразумевает плату вне зависимости от транзита – был он или не был.
На вопрос, почему было принято решение о строительстве газопровода именно по такому маршруту, Шарофиддинов говорит, что это очевидно, ведь это самый кратчайший путь в Китай, хотя был вариант строительства через Афганистан, но пока в этой стране нестабильная ситуация.
Шарофиддинов полагает, что если бы ветка D прошла через Афганистан, то у Таджикистана был бы 100-процентный шанс получать газ из Туркменистана.
«Китайская сторона также рассматривала вариант прокладки ветки D по маршруту через Узбекистан, Казахстан, Кыргызстан в Китай, минуя Таджикистан. Но в этом случае протяжённость газопровода составила бы 1800 км, а нынешнее направление составляет всего 800 км, хотя рельеф сложный, но с теми возможностями, которыми обладает китайская сторона, это не проблема», - говорит Шарофиддинов.
Кроме того, объединение стран Центральной Азии в одно кольцо было пожеланием председателя КНР, который высказался за политику создания «экономического пояса Шелкового пути».
Планируется, что строительство будет завершено в течение трёх лет, будет введена в эксплуатацию линейная часть – это только труба, а к ней идут дополнительные три компрессорные станции, строительство которых завершится к 2020 году, и к тому времени объём транзита газа должен составить 25-30 млрд кубометров в год. Поставки газа будут осуществляться поэтапно. При вводе линейной части мощность составит 3-5 млрд кубов в год.
Преимущества для Таджикистана
ЧТО касается финансовых преимуществ, которые Таджикистан получит от этого проекта, по словам главы «Таджиктрансгаза», в бюджет республики будет поступать единый налог от транзита, который суммарно в течение 32 лет эксплуатации газопровода составит $1 млрд 248 млн.
«Плюс «Таджиктрансгаз» за 32 года получит порядка $2 млрд дивидендов от совместного предприятия. Также по истечении 32 лет эксплуатации таджикская сторона станет собственником 50% имущества СП. Кроме того, инфраструктура – там, где будет проходить трубопровод, будут прокладываться дороги по труднодоступным горным местностям с необходимой инфраструктурой. Это еще и рейтинг страны», - говорит он.
После того как газопровод полностью заработает, в СП будут работать порядка 250 человек, 70% из них будут таджикистанцами, обучением которых займётся китайская сторона. При строительстве газопровода будут задействованы национальные компании субподрядчиками, генподрядчиками, будет привлечено не менее 3,5 тыс. человек. Это тоже дополнительные налоги в бюджет страны, отмечают в «Таджиктрансгазе».
Теперь для того, чтобы совместная компания заработала, таджикская сторона должна внести свою долю, и в соответствии с межправсоглашением, подписанным в Бишкеке в прошлом году, данная поддержка будет оказана дочерней компанией CNPC - CNPC Finance, которая базируется в Гонконге.
Таджикской стороне предоставляется партнёрский льготный кредит в объёме $300 млн для пополнения доли в СП, а проценты будут выплачиваться с выручки совместной компании после ввода в эксплуатацию первого этапа газопровода.
«Кредит имеет 6-летний льготный период, в течение которого проценты не выплачиваются, но капитализируются. СП будет само зарабатывать для того, чтобы погашать кредит, поэтому и были прописаны условия ship or pay, которые позволяют получать плату за транзит вне зависимости, начал ли поступать газ или нет», - объясняет Шарофиддинов.
Соглашение в скором времени должно пройти ратификацию в парламенте, после чего обретет законную силу.
Шарофиддинов отмечает, что на проведение работ будут объявляться тендеры по выбору генподрядчика, субподрядчиков, будут проводиться тендеры на строительство тоннелей, а в следующем году будет тендер на прокладку самого газопровода.
Кроме этого, будут создаваться консорциумы из нескольких компаний, и при этом в случае равных условий, предлагаемых китайскими и таджикскими компаниями, предпочтение будет отдаваться таджикским компаниям.
«В том, что нам удалось добиться таких условий, большая заслуга практически всего состава правительства, в частности министерств финансов, юстиции, энергетики и водных ресурсов», - добавил Шарофиддинов.
Выгодно при любом раскладе?
ЗАВЕДУЮЩАЯ сектором экономического развития постсоветских государств Института экономики Российской академии наук (РАН) Елена Кузьмина в интервью «АП» отметила, что расширение трубопроводной системы Центральная Азия – Китай имеет серьезное экономическое и политическое значение для КНР.
«Пекин получает столь необходимые для него энергоресурсы, которые будут способствовать промышленному развитию наиболее экономически слабой и бедной китайской провинции - Синьцзян-Уйгурского автономного района. Кроме того, при строительстве трубопровода будут использованы китайская техника, трубы и труд китайских рабочих. Под эти проекты странам даются китайские кредиты, которые укрепляют китайское экономическое присутствие в странах ЦА. А Таджикистан получает свои позитивные результаты от этого проекта в виде платы за транзит, модернизации газотранспортной и газораспределительной систем страны», - считает Кузьмина.
«Однако упомяну, что китайские кредиты, имеют двоякие последствия. С одной стороны, они способствуют позитивному развитию социально-экономической ситуации в республике, с другой - они закрепляют экономическую зависимость от КНР», - отмечает эксперт.
Что касается политики Узбекистана в вопросах поставки природного газа в Таджикистан, то, по её словам, Узбекистан пытается сохранить свои лидирующие позиции в поставках газа в Таджикистан и Кыргызстан и пытается влиять на энергетическую систему Таджикистана всевозможными запретами и отказом от поставок собственного газа в РТ.
Эксперт по экономическим вопросам Георгий Кошлаков отмечает, что реализация в Таджикистане данного проекта, пусть и транзитной ветки, уже говорит об успехе, а по поводу поставок туркменского газа в Таджикистан он выражается надежду, что со временем это произойдёт.
«Насколько я знаю, сегодня туркмены готовы нам продавать газ, но не дают возможности его транзита через свою территорию узбекские власти, - говорит эксперт. - А Таджикистану, чтобы более-менее быть обеспеченным газом, нужно всего 1 млрд кубометров в год».
Г. Кошлаков считает, что к тому времени, когда будет построен газопровод Туркменистан – Китай, Таджикистан уже будет иметь собственный газ.
«В этом я практически уверен. А любая линия, будь то железнодорожная, авиационная, газовая, энергетическая, выгодна для страны, через которую проходят эти коммуникации, ведь будет плата за транзит. То есть это очень выгодно при любом раскладе, даже если газ будет проходить мимо», - добавил эксперт.
21.11 16:39
