Полтора года назад, в ночь с 8 на 9 октября 2013 года, в столице произошла страшная трагедия: в результате ДТП, в котором согласно сводке МВД РТ вначале обвинялись сын экс-главы ГУП «Таджикская железная дорога» Амонулло Хукуматулло и некий Умар Шарипов, а позже дело было частично закрыто и отправлено на доследование, погибло три человека, а еще трое получили ранения, которые привели к инвалидности двоих из них. Как живут пострадавшие в этой страшной трагедии сегодня – в материале «АП».
Письмо
В редакцию «АП» поступило письмо от Муниры Сангиновой - матери Шокирджона Мадкамова, одного из пострадавших в результате этого ДТП.
«Уважаемая редакция, причина моего обращения к вам - это надежда на вашу помощь, так как все инстанции, куда я обращалась, никаких действенных мер не приняли», - пишет нам мать пострадавшего.
Суть письма сводится к тому, что 27-летний Шокирджон Мадкамов, который работал в октябре 2013 года в чайхане «Рохат», вместе со своими коллегами по работе попал в автомобильную аварию, в результате чего получил тяжелые телесные повреждения. Согласно справке, выданной Национальным медицинским центром РТ (НМЦ), у пострадавшего была сочетанная травма: закрытый оскольчатый перелом левого бедра, открытый перелом левого плеча, разрыв диафрагмы, закрытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга тяжелой степени. Больше месяца находясь в клиническом центре ортопедии и травматологии НМЦ, он перенес четыре операции. В результате случившегося несчастья Шокирджон стал инвалидом второй группы.
«За время, что сын находился на лечении, семья Амонулло Хукуматулло всего лишь оплатила стоимость одной операции, и нам пришлось занимать немалые деньги в банке, чтобы лечить его дальше, - пишет автор письма. - До сегодняшнего дня никто больше о здоровье сына не справлялся. Я сама несколько раз ходила в дом Амонулло Хукуматулло, чтобы просить о помощи, но мне так и не помогли. Для восстановления здоровья сына необходимо провести еще две операции, но наше материальное положение не позволяет сделать это. У нас с мужем пятеро детей, при этом вся забота о здоровье Шокирджона, его жены и годовалой дочки тоже возложена на наши плечи. Наши сбережения были потрачены на проведение трех операций сыну, а еще мы задолжали родне и банку. Сын по инвалидности получает всего 78 сомони, которых не хватает даже на покупку обезболивающих препаратов. Я больше не в состоянии видеть, как мучается мой сын, которому трудно передвигаться. И не знаю, к кому мне обратиться за помощью…»
«Вышел на работу»
Мы отправились в дом Мадкамовых, чтобы встретиться и поговорить с матерью и сыном. Маленький дом, состоящий из трех комнатушек. И все это - на сотке земли. Как здесь уживается семья из 9 человек – уму непостижимо. Самого Шокирджона дома мы не застали. Оказывается, он вышел… на работу. По словам матери, так и не дождавшись обещанной помощи от семьи Хукуматулло, он понял, что «спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Не в состоянии прокормить себя и свою семью на 78 сомони инвалидного пособия, устроился на работу в одно из заведений фастфуда города.
- Его годовалая дочурка – на искусственном вскармливании. Чтобы прокормить ее, в месяц нужно до шести пачек молочной смеси, которые стоят порядка 200 сомони, - в слезах рассказывает мать. - Я и невестка – домохозяйки, из работающих членов семьи только мой муж, который находится в трудовой миграции в России. В связи с экономическим кризисом и падением курса рубля его заработки стали нерегулярными, поэтому мой больной сын был вынужден пойти работать. И это при том, что в плече и бедре у него установлены металлические спицы…
По-медицински это называется «остиосинтез костей бедра и плеча пластинами», то есть это такой метод лечения переломов при помощи различных имплантатов, которые фиксируют костные отломки внутри тела пациента.
Парень в бейсболке
Взяв у матери адрес места работы Шокирджона, мы поехали к нему. В кафе молодого человека не оказалось – ушел доставить пиццу. Увидев издалека молодого прихрамывающего человека, я поняла, что это и есть Шокирджон. Парень в черной бейсболке подошел поближе. Мы разговорились. На лице после аварии выражена асимметричность, на левом ухе - шрам… Поэтому парень смотрит исподлобья, как бы стесняясь своей нынешней внешности.
Шокирджон подходит к кассе, ему трудно работать одной рукой, но видно, что он старается. Коллеги по работе, которые осведомлены о его проблемах, смотрят с сочувствием.
- Вы не обращались в отдел социального обеспечения по месту жительства, чтобы вам повысили пособие по инвалидности? – спрашиваю я.
- Почему же, обращался. Вначале назначили пособие в 150 сомони, а уже на второй месяц «урезали», и теперь я получаю 78 сомони в месяц, - с некоторой усмешкой и горечью в голосе говорит собеседник,
- И никуда не обращались больше?
- Мать дважды писала письмо на имя президента страны, чтобы получить хоть какую-нибудь помощь. С аппарата президента пришла копия письма, адресованная министру здравоохранения и социальной защиты населения республики, где написано: «О результатах подробно сообщить автору обращения». Приезжали врачи с местной поликлиники, осмотрели меня и уехали. Они же не могут мне сделать операцию. На этом помощь закончилась, – горечь в его голосе теперь чувствуется вдвойне.
Больше не беспокоить
Когда я попросила мать Шокирджона дать мне координаты тех, кто обещал в ночь трагедии помочь в восстановлении здоровья ее сына, она дала мне несколько номеров телефонов, но никто по ним не ответил. Оказывается, после случившегося от имени Хукуматулло-старшего приходил его помощник по имени Тилло, который и обещал сделать все возможное в обмен на то, чтобы женщина не писала заявление на сына и племянника Амонулло Хукуматулло. Мать Шокирджона поверила и думала, что они выполнят обещание.
- Как только мы выписались из больницы, этот Тилло перестал отвечать на мои звонки, а потом и вовсе сказал: «Больше мне не звоните, так как Амонулло Хукуматулло отказался вам помогать», - рассказывает Мунира Сангинова. - Правда, один раз я ходила к матери Расула, просила ее войти в мое положение. Она приехала в августе прошлого года, увидела, как мы живем, оставила немного денег. В общей сложности они заплатили 2000 долларов и просили их больше не беспокоить.
Нам удалось поговорить по телефону с другой пострадавшей в той трагедии - 22-летней Азизой Рузиевой, чье состояние в ту злополучную ночь оценивалось как тяжелое. Она перенесла несколько операций. И хотя прошло полтора года, она все еще хромает, в конечности, как и у Шокирджона, вставлены спицы.
- Я тоже нуждаюсь в повторной операции, которая стоит порядка 500 долларов, но у нас нет денег, - говорит девушка. - Мама рассказала, что, когда я находилась в больнице, от имени Амонулло Хукуматулло приходил человек по имени Тилло и дал на мое лечение 1500 долларов. Больше никто нам ничем не помог.
Самое тяжелое то, что у Азизы, проживающей с матерью, нет своего жилья, и они снимают квартиру. И она до сих пор не может трудоустроиться, так как девушку в ее нынешнем состоянии никто на работу не берет…
Между тем
Хотя прошло полтора года со дня трагедии, до сих пор неизвестно, кто же является главным виновником ДТП? Год назад СМИ сообщали, что Генпрокуратура Таджикистана вернула на доследование в МВД дело об этой аварии. Год назад министр внутренних дел страны Рамазон Рахимзода на пресс-конференции заявил, что семь различных экспертиз доказали невиновность сына Амонулло Хукуматулло в аварии, произошедшей в октябре 2013 года, и дело частично закрыто. Год назад Шокир Мадкамов в интервью «АП» признался, что хочет подать в суд исковое заявление против виновника ДТП о возмещении морального и материального ущерба. Если до сих пор виновный следствием не выявлен, не рано ли ставить точки над «и» в этой истории?
22.11 05:50
