Нигина Сайфуллаева – автор нашумевшей в России картины «Как меня зовут» рассказала «АП» о том, сможет ли ее смелое кино покорить таджикских зрителей, стоит ли снимать российские фильмы о мигрантах и какой фильм о Таджикистане она бы могла снять сама.
ДЕБЮТ полнометражной картины уроженки Душанбе Нигины Сайфуллаевой «Как меня зовут» состоялся в России летом прошлого года, а в конце ноября эта работа вышла в российский прокат. С тех пор фильм нашей соотечественницы успел получить ряд серьезных наград, включая специальный диплом жюри на сочинском «Кинотавре-2014», Гран-при кинофестиваля «Балтийские дебюты», призы за лучший дебют и лучшие женские роли кинофестиваля российского кино в Онфлёре (Франция) и др. Кроме того, «Как меня зовут» был более чем тепло встречен российскими кинокритиками: молодого режиссера сравнили с Озоном, Бертолуччи и Кешишем.
Мы связались с Нигиной и узнали о подробностях ее работы.
- Нигина, в картине «Как меня зовут», так же как и в вашей короткометражной картине «Шиповник», тонко поднята тема женского взросления. Почему вы уделяете ей столько внимания?
- Наверное, потому, что я совсем недавно прошла это сама. Воспоминания свежие, много деталей, а главное, мне это очень интересно. Я нередко иду позади толпы подростков, натурально подслушивая. И мне их глупости кажутся очаровательными и очень важными.
- Еще одна тема, поднятая в новой картине, – это взаимоотношения отцов и дочерей, вернее, жизнь дочерей без отцов. Вы как-то отметили, что в ней есть и что-то личное: гражданская война в Таджикистане, ваш отъезд с мамой в Москву, отец остался здесь. Как вы думаете, что было бы с вами и вашими героинями, если бы отцы всегда были рядом?
- На самом деле личного в самом сюжете ничего нет, ничего социального и внешнего, есть чувства, эмоции и психологические связи. По крайней мере я ставила перед собой такую задачу. Ответить на вопрос, что было бы с девочками, если бы папы всегда были рядом, для меня затруднительно. Ведь истории у всех такие разные, и действительно бывают такие папы, что иногда лучше бы их и не было вовсе. Но это не моя история. Я не могу рассуждать на ту тему, которая мне неизвестна. Но я точно знаю, что тепло папы необходимо. Особенно во время взросления и нашего детства.
- Как вы считаете, таджикские зрители, особенно их женская часть, найдут свои переживания и чувства в вашем кино?
- Думаю, в нашем фильме нет национальности, там рассмотрены универсальные для человека проблемы семьи и взросления. Но, конечно, я понимаю, что градус откровенности в нашем фильме может оттолкнуть более консервативного зрителя; вероятно, религия здесь также может выступить ограничением для свободного восприятия картины. В фильме есть обнаженные девушки, а некоторые к этому относятся очень строго, независимо от того, зачем и почему они именно в этот момент обнажены. В моем фильме это всегда связано с их психологическим состоянием. И никогда - эротика ради эротики. Но я уже сталкивалась с агрессивной реакцией верующего человека, который даже смотреть не хотел, а проклинал меня сразу, не принимая во внимание ни смысла фильма, ни единого аргумента. Я предпочитаю в таком случае совсем отказаться от полемики. Считаю это слепотой и личной несвободой.
- В прошлом году в России вышел фильм Веры Харыбиной «Спроси меня» о жизни нелегальных мигрантов. Как вы думаете, эта тема сегодня подходит для успешного российского кино? И могли бы вы обратиться к этой теме в своих будущих работах, насколько она вас волнует?
- Тема нелегальных мигрантов, безусловно, меня волнует, и она очень актуальна в России. К сожалению, ее популярность окрашена в негативные краски. Собственно слово «нелегальный» подчеркивает специфику этой проблемы. Но пока я фокусируюсь на психотерапии персонального характера. Прорабатываю именно те проблемы, которые касаются меня непосредственно. Наверное, если бы я или кто-то из моих близких попал в беду в таком контексте или, наоборот, прошел успешный какой-то путь, то - да, я бы начала изучать это и активно рефлексировать.
- В силу недавних российских законов из картины «Как меня зовут» был убран мат, в интервью вы отмечали, что в принципе работа не пострадала, а насколько свободно вообще вам сейчас работать в России? Что значат подобные запреты для будущего кинематографа?
- Мы избавились от мата еще до закона. Продюсеры просто оказались дальновидными, почувствовали, может, что-то. На тот момент мы руководствовались просто идеей расширения аудитории. И в целом проверкой на необходимость мата. Проверили, все сложилось даже лучше. И это нас спасло.
Пока я делала фильм, ограничений на себе не почувствовала, но знаю по опыту своих коллег, что у других это было. Мне повезло, моя тема не нарушает никаких законов. Возможно, пока. Хотя мне сложно представить, чтобы наш фильм попал под какую-то цензуру. Все-таки позицию необходимости папы в воспитании дочери очень сложно оспорить.
- Как, на фоне украинского кризиса, российский зритель оценил место действия картины «Как меня зовут» - Крым? И почему вы выбрали именно этот полуостров?
- Конечно, все журналисты настойчиво меня об этом расспрашивают, потому что хотят притянуть политический подтекст. Его нет. Крым был выбран интуитивно, потому что близко и потому что далеко, потому что море, солнце и фрукты. Насколько я могла заметить, зритель не обращает внимания на современную геополитическую ситуацию в кинозале. Просто погружается в историю. По крайней мере, в персональных рецензиях я ничего такого не читала. Но мне искренне жаль, что так всё обернулось, что фильм стал фактически историческим: в нашем кино в Крыму все еще гривны и не отключают свет.
- Кинокритики уже успели сравнить вас с Озоном, Кешишем и Бертолуччи. А кто из именитых режиссеров вам ближе всего? На кого вы равняетесь, кем и чем вдохновляетесь?
- Когда делала фильм, старалась не ориентироваться ни на кого. Мало смотрела кино. Перечисленные вами сравнения, конечно, невероятные, и мне сложно себя соотнести с такими мэтрами, каждого из которых я очень люблю и уважаю. Если быть честной, то я вдохновлялась музыкой, совершенно конкретной. Группой «Кровосток», не художественным языком или атмосферой, а конкретно смелостью и лихостью, если можно так сказать. Они нужны мне были для стойкости перед собой. Для ориентира. Очень мне помогли.
- Нигина, представим, что вас зовут в Таджикистан, обеспечивают всем необходимым и просят снять фильм на любую актуальную для нашей страны тему, какую бы вы выбрали?
- Я пока не делала ничего откровенно на заказ. Поэтому отвечу так: в контексте Таджикистана конкретно меня интересует тема развала одной семьи под давлением гражданской войны, которую я своими-то глазами и не увидела. Мама с папой прятали нас под подоконником. Но события внутри нашего дома я очень хорошо помню. И мне интересно поразмышлять на тему любви, которая разрушена не самими любящими, а страхом и угрозой лишения жизни.
СПРАВКА «АП»
Нигина Сайфуллаева родилась в Душанбе 16 апреля 1985 года.
Окончила факультет истории искусств Российского государственного гуманитарного университета в 2005 году. Первый короткометражный фильм «Хочу с тобой», снятый в 2009 году, стал участником конкурсной программы «Кинотавра». Ее второй короткий метр «Шиповник» в 2011 году также участвовал в «Кинотавре» и получил много положительных отзывов. В 2012–2013 годах Нигина снимает сериалы для канала ТНТ - «Деффчонки» и СТС - «Любит - не любит».
Замужем за российским сценаристом, режиссером Михаилом Местецким (сценарист фильма «Легенда №17»). Живет в Москве.
04.12 13:24
