Политическая наука суверенного Таджикистана в текущем году, среди прочего, обогатились серьезным исследованием в одной из самых спорных и малоизученных сфер исследования - пограничной тематики. Двое знатоков данной проблематики (Хамрохон Зарифи и Амак Сатторов) проделали немало изысканий, чтобы дать нам всесторонний и исчерпывающий ответ на самый устойчивый и болезненный для суверенного развития нашего молодого государства миф об «уступке территорий» соседнему государству.
Монография «Таджикистан - Китай: становление государственной границы. История и современность», несомненно, является комплексным исследованием формирования, изменения и окончательного разрешения таджикско-китайс кого пограничного вопроса, тщательно описанных в 10 глав книги, которые ярко демонстрируют, как историческое решение данного вопроса превратило восточную границу Таджикистана в «ворота стабильности и изобилия».
Мы не будем скрупулезно рецензировать все эти (10) глав книги, которые, несомненно, имеют научную новизну и большую практическую пользу для исследователей, а акцентируем свое внимание на ее «духе» и значении для суверенного развития Таджикистана.
Изучение данного исследования позволяет нам обратить внимание, как минимум, на два важных момента.
Во-первых, комплексный подход исследования. Использование данного подхода вытекает из природы самих переговоров по пограничному вопросу, так как таджикско-китайс кое пограничное разграничение находилось в комплексе разрешения всей совокупности пограничных вопросов между Китаем и постсоветскими государствами (Россия, Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан), объединенных в Совместную делегацию. Другими словами, таджикско-китайс кая граница рассматривалась в совокупности с российско-китайс кой, казахстанско-кит айской и киргызско-китайс кой границами. Такой подход диктовался самой историей формирования и оформления границ стран постсоветского пространства с Китаем во времена Российской империи, и СССР, когда они являлись составной частью этих государственных образований. Поэтому все эти государства сочли целесообразным выступить единой стороной, чтобы разработать единую стратегию ведения переговоров со стороной, известной в мире своим жестким подходом к пограничным вопросам. В начале 90-х годов прошлого столетия, как подробно описано в монографии, начались переговоры Совместной делегации с китайской стороной по принципу «с востока на запад», т.е. с Дальнего Востока Российской Федерации до Сарикольского хребта Республики Таджикистан. Данное обстоятельство, среди других факторов, исключало сепаратное (одностороннее) действие со стороны отдельной (страновой) правительственно й делегации с другой стороны переговоров (Китаем).
Поэтому таджикская сторона работала бок о бок со своими российскими, казахстанскими и киргизскими коллегами в согласовании спорных участков границы и легитимных линий их прохождения, что в свою очередь, отвергает сам главный миф о том, что Республика Таджикистан, или ее руководство односторонне уступили «часть территории» Китаю. Уточнение самой линии границы в ее огромной протяженности от реки Амур на Дальнем Востоке (Россия) до высокогорных хребтов Памира (Таджикистан) проходила не только с опорой на ранее заключенные международные договора и протоколы, которые допускали некоторые разночтения, но и в духе взаимных уступок, без которых не был бы достигнут практический результат. Общеизвестны взаимные уступки между Китаем и Россией по многочисленным безымянным островам в бассейне реки Амур, между Китаем, Казахстаном и Кыргызстаном в прохождения линии межгосударственн ой границы в высокогорных хребтах и т.д. Это обстоятельство отвергает второй миф, что Таджикистан, на чьей территории была проведена межгосударственн ое разграничение в последнюю очередь, «заплатила и за других» партнеров по бывшему Союзу.
Во- вторых, метод историзма в исследовании. Авторы книги прекрасно понимали, что данная пограничная проблема досталась нам «по наследству» от недавнего прошлого- со времен присоединения Вароруда (Средней Азии) и Казахстана к России, поэтому умело использовали данный метод. Хотя появлению таджикско-китайс кой пограничной проблеме (точнее ее северной части) исполняется в этом году 130 лет (с 1884 г.), в книге подробно рассматривается вес 300–летный процесс становления и поэтапного оформления российско-китайс кой границы, составной части которой была и современная таджикско-китайс кая граница. Поэтому, все достижения, а также недостатки, изъяны и недоработки этих переговоров, растянувшихся на три столетия, естественно, накладывали свой отпечаток и на нашу таджикско-китайс кую границу.
В рассмотрении непосредственных таджикско-китайс ких переговоров (в составе Совместной делегации) по разграничению границы также сталкивались с недоработками прошлых переговоров. Оно известно среди экспертов, как термин «оговорка Мединского». Дело в том, что после присоединения среднеазиатских ханств в состав России и ликвидации Кокандского ханства из-за религиозного мятежа в нем и присоединения ее территорию, включая северной части современного Мургабского района РТ, в новообразованное Туркестанское генерал-губернат орство, встал вопрос проведения межгосударственн ой границы с цинским Китаем в Восточном Памире. Китай, в свою очередь, ликвидировав местное княжество Йеттишахр, приблизился к Сарикольскому хребту.
Необходимо заметить, когда 22 мая 1884 года в Новом Маргилане (совр. Фергана) был подписан Протокол, описывающий госграницу от перевала Бедель до перевала Уз-бель между Россией и цинским Китаем, из всех кыргызских племен Памира только алайские и акбайталские кыргызы относились административно к бывшему Кокандскому ханству, а мургабские и аличурские кыргызы относились к Бухарскому эмирату.
Кыргызские беки первыми получили «ярлыки» –грамоту на местное правление от кокандского хана, а вторые от бухарского эмира, однако эти грамоты не сохранились надлежащим образом и кочевой образ жизни кочевников высокогорья не позволял четкому разграничению границ. А в южной части Памирского плато всем ходом шла «Большая игра» между Российской и Британской империями. В сложившийся сложной ситуации было проведено единственно объективное разграничение границ между российской делегацией, возглавляемой генералом Мединским и цинской делегацией с амбалом Ша по высокогорью Сарикольского хребта. Однако в конечном (южном) пункте границы в перевале Уз-бель, куда доходила южная граница Российской империи (в качестве правопреемника Кокандского ханства) генерал Мединский должен был поставить только точку, однако он оговорился, что «русская [граница] поворачивает на юго-запад, а китайская идет на юг».
В районе перевала Уз-бель проходила прежняя административная граница между Кокандским ханством и Бухарским эмиратством, от которых местные беки получали «ярлыки» для правления, которые, к огромному сожалению, не сохранились до наших дней. Поэтому данная «оговорка генерала Мединского», зафиксированное в (новомаргиланско м) Протоколе легла тяжелым бременем на последующие переговоры, так как отрезок между направлениями (юго-запад и юг) теоретически создавал относительно большую «ничейную» территорию. А межгосударственн ые переговоры не приемлют эмоции и страсти, а фиксированные в договорах и протоколах факты и цифры. Поэтому мы были вынуждены уступить малую часть этой, еще юридически не оформленной территории, так как китайская сторона с 1884 до начала 90-х годов прошлого столетия не признавала фактически существующую в начале российско-китайс кую, и последующем советско-китайск ую границу в южной части Сарикольского хребта. Дипломатам нашего времени пришлось окончательно и бесповоротно решать это «тяжелое» наследия прошлого.
Таким образом, данная книга несет миссию, решительно отвергая всяческие мифы спекуляции и инсинуации, связанные с этим одним из тяжелых «наследий» нашего прошлого, открывает новую страницу взаимоуважения и колоссального взаимовыгодного сотрудничества между Таджикистаном и его великим восточным соседом.
Абдугани Мамадазимов, политолог
22.11 01:22
