Год назад, 16 сентября 2012 года я узнал о кончине моего дорогого учителя Мухаммадджона Шакури Бухорои. Мне сообщил об этом по телефону его младший сын, профессор МГУ Рустам Шакури, который около трех месяцев ухаживал за своим отцом, и в последние мгновения его земного существования был рядом...
Устод уже некоторое время был болен и лежал в клинике... За пару дней до смерти устода, я звонил Рустаму в Душанбе, интересовался здоровьем учителя. Рустам ответил, что, слава Богу, лучше, а поскольку он сам находился рядом с отцом, и устод, поняв, что это я расспрашиваю о его здоровье, попросил дать ему трубку. Рустам передал трубку отцу, и тот с печалью в голосе произнес: «Друг мой, спасибо за звонок, я очень, очень рад... Вы все это время были рядом, вверяю Вас Богу». Голос его дрожал, казалось, что он прощается со мной... Я ответил: «Дорогой устод, Господь Единый, ниспославший Вам боль, обязательно дарует Вам и исцеление, и я надеюсь, что тень Ваша да пребудет над нашими головами!» Устод произнес мягким, печальным, полным боли голосом: «Да убережет Вас Всевышний!» От этой печали в его голосе все мое существо заклокотало ощущением безнадежности...
Я тогда не знал, что это будет мой последний разговор с дорогим устодом. Мы еще разговаривали с Рустамом по телефону, который сказал, что здоровье устода ухудшается, мы обменялись мыслями о том, что можно сделать, и попрощались. На следующий день мой близкий друг Кодири Рустам, писатель и ученый-исследователь, сообщил мне, что состояние устода ухудшилось, его перевели в реанимацию, он уже не говорит, и на его выздоровление осталось мало надежды. Я очень расстроился, и помимо моей воли из моих глаз потекли слезы... Ну, как тут можно остаться равнодушным, если в наше тяжелое время духовного обнищания и интеллектуального кризиса, всецело царствующего теперь на нашей любимой родине, наш несравненный учитель, выдающийся представитель нашего народа, ученый, широко известный и у себя на родине, и за ее пределами, который почти в одиночку многие годы нес бремя ответственности за гуманитарную науку, покидает этот бренный мир, ведь с ним уходит целый мир!.. А наш любимый Таджикистан и Душанбе, который превратился в город и обрел общенациональное значение лишь благодаря усилиям устода Шакури и подобных ему бухарцев, самаркандцев, худжандцев и других горожан не осознают в достаточной мере потерю такого Учителя!!!
Правду говорят: «Если верить глазам – одного не стало, если довериться разуму – он стоит многих тысяч!» (Рудаки)
После окончания университета я имел честь быть учеником устода Мухаммадджона Шакури, о чем устод сам не раз вспоминал, а я с 1978 года и до последних дней сохранял дружеские связи с ним. И устод на правах учителя много помогал мне, я с его стороны видел много благодеяний... Много накопилось у меня за это время и сладких, и горьких воспоминаний об устоде, остались его письма, о которых я напишу, собравшись смыслями, в свое время.
Наш великий ученый Мухаммадджон Шакури скончался. Семь лет назад у него обнаружили рак, и таджикские врачи велели его сыновьями, родственникам приготовиться, поскольку устоду осталось жить месяц-полтора. По настоянию сыновей и с помощью друзей его отправили в Иран на лечение, и с Божьей помощью и благодаря иранским врачам, он прожил еще семь лет, опубликовав за это время еще три книги и десятки важных статей и интервью. Дважды в клинике «Мехр» в Тегеране его оперировали, боролись с его недугом. Вынужденно, из-за болезни он ездил в Тегеран и Англию. Всякий раз терпеливо и смиренно его сопровождала дорогая его сердцу супруга Дилафруз-бону... Его любимые сыновья Шариф, Анвар и Рустам, – сами, будучи выдающимися учеными нашего времени, преподают и занимаются исследовательской работой в Москве и Англии, – по очереди были при отце и заботились о нем... Воистину, надо гордиться такими достойными сыновьями, и устод гордился ими. В эти последние два-три года другая болезнь обрушилась на его ослабленный организм. На этот раз стали отказывать почки. Устод много раз лечился в различных клиниках Таджикистана, Ирана и Англии, и не будет ошибкой сказать, что он много настрадался...
Устод Шакури в сфере гуманитарных наук в нашей стране был ученым, подобных которому мало, а в некоторых аспектах подобных которому нет вообще, на нашей родной земле я не вижу ему равных. В Таджикистане появилось много обладателей научных степеней, в особенности в последние десятилетия, когда критерии оценки результатов работы ученых и писателей опустились до примитивного уровня, но истинных ученых как устод Шакури – minimumminimorum. В числе специалистов по персидскому языку и литературе Таджикистана я не знаю никого, кто достиг бы уровня устода Шакури, а при сегодняшнем состоянии науки и образования, к несчастью, даже и по истечении десятилетий, вряд ли кто-либо появится, сравнимый с устодом Шакури... Ибо для воспитания столь великих людей нужны соответствующие условия. На колючем кусте не произрастет лист базилика!..
Устод Шакури родился в исторически таджикском древнем городе Бухаре. Этот город и другие города Центральной Азии, большинство населения в которых говорили на фарси (т.е. таджики), сегодня из-за топорного разделения Сталиным и его приспешниками земель Великого Хорасана и Мавераннахра, а также из-за беспечности и неосторожности нас самих – таджиков, были нами потеряны, в них сейчас другие хозяева. Устод еще в 1939 году переехал в столицу Таджикистана, Душанбе (который в те времена был небольшим поселением) и, работая там, более шести десятков лет чрезвычайно деятельно занимался развитием гуманитарных наукв Таджикистане как исследователь, а временами и как преподаватель. Устод Шакури и другие люди, приехавшие в Душанбе из исторически таджикских городов, хранили в своих сердцах и душах воспоминания о городской жизни своих предков и привезли их в Душанбе, лелея надежду, что культурный дух потерянных таджиками городов они возродят в теле Душанбе, и из этого поселения сделают город, достойный имени, культуры, цивилизации прежних жителей и горожан этой земли... Это были те люди, благодаря которым, вопреки всем катастрофическим потерям, язык фарси заструился в тюркском пышноцветии того времени, опираясь на громадное наследие предков, благодаря которым наш язык избежал гибели. Возглавлял череду этих великих людей устод Айни, а самым великими самым преданным ученым, который отдал себя всего без остатка национальной идее, был устод Мухаммадджон Шакури Бухорои... Мы, таджики, да и вообще все, говорящие на фарси, должны быть благодарны за это Бухаре, пусть никогда это не будет забыто!
Когда я смотрю на список работ Мастера, поражаюсь и спрашиваю себя, какой еще смертный человек мог приложить столь неимоверных усилий, чтобы даже во времена коммунистической власти настаивать на том, что мы, таджики, достойные потомки своих великих предков, и Москва не должна нами пренебрегать и отдавать другим наследие, принадлежащее нам. В восьмидесятые годы прошлого века я некоторое время жил и работал в Москве и видел, как в Институте мировой литературы и в Институте востоковедения к нам, таджикам, относятся с особым уважением, и постоянно слышал имя моего учителя Шакури из уст московских ученых, поминавших его с любовью или ссылавшихся на его точку зрения. Конечно, будучи тогда очень молодым и продолжая свое образование, я гордился, что моего учителя знают, что уважают его мнение... Устод Шакури был одним из авторов многотомного исследования «История мировой литературы», которое в восьмидесятые годы двадцатого столетия было издано Институтом мировой литературы АН СССР и считалось одним из лучших научных исследований советских ученых... Долгие годы устод работал в Институте языка и литературы им. Рудаки, и, нет сомнений в том, что лучшие исследования, осуществленные там, либо принадлежат перу самого устода, либо появились по его инициативе и под его редакцией. Яркий тому пример двухтомный словарь таджикского (персидского) языка, лучше которого в Таджикистане не появилось до сих пор. Устод Шакури был одним из активных участников этого проекта. Основы литературной критики в Таджикистане в современной форме и в настоящем смысле этого термина заложил устод Шакури, все, что существовало до устода Шакури в этой области, не было критикой, лишь имитировало критику... Устод Шакури, опираясь на современные научные теории, в особенности, на исследования великих русских критиков, поднял литературную критику в Таджикистане на уровень науки, а подавляющее большинство тех, кто добился успеха в этой области, были воспитанниками школы устода Шакури!
Устод Шакури был первым, кто обратил серьезное внимание на проблему правильности письменного и разговорного языка и более пятидесяти лет назад написал книгу «У каждого слова и у всякого высказывания есть свое место». Это замечательное произведение переиздавалось несколько раз, это и сейчас настольная книга большинства пишущих в Таджикистане... Академик Шакури написал около 50 книг и более 500 научных статей, каждая из которых была продуктом его глубоких мыслей и высоких помыслов, его глубокого практического и теоретического знания, и теперь невозможно себе представить языкознание и литературоведение без его трудов...
Много лет назад на одном из заседаний в Институте языка и литературы им.Рудаки, я, читавший в то время «Дукарнисукут» («Два века безмолвия») устода Зарринкуба, сказал, не задумываясь о последствиях, что все вместе взятые исследования, осуществленные институтами языка и литературы, востоковедения, истории, философии в Таджикистане, не идут ни в какое сравнение с научными работами одного только устода Зарринкуба... Поднялся большой скандал, и меня обвинили в «защите буржуазного ученого и недооценке великой советской науки!», а устод Шакури, который любил меня и терпеливо слушал мои речи, сказал мне с некоторым раздражением: «Друг мой, острый язык губит молодую голову...!» Он меня отчитал, однако в разговоре с начальством защитил меня, объясняя, что я молод, но есть надежда, что исправлюсь... Через некоторое время он сказал мне: «Вы не представляете, что нам пришлось пережить; были годы, когда без каких-либо причин людей забирали, и они уже никогда не возвращались! Я был свидетелем очень страшных дней. Друг мой, будьте осторожны, иначе в этой стране (он подразумевал Советский Союз!) ничего не удастся сделать...».
За время работы с моим великим учителем и благодаря нашим дружеским узам я узнал многое, что помогло мне в жизни! Устод Шакури всегда мечтал о процветании Таджикистана и на этом пути не сожалел ни о чем и, подобно всем истинно великим представителям нашего народа, сталкивался также и с препятствиями, и большими подлостями... После развала СССР и появления возможности для распространения национальных и патриотических идей Мастер, в основном, занимался важнейшими судьбоносными вопросами истории общества и не терпящими отлагательств проблемами языка и литературы Таджикистана, опубликовав на эти темы такие бессмертные произведения, как «Хуросонаст инчо...» («Здесь Хорасан...»), «Сарнавишти форси точикии Фароруд дар садаибист» («Судьба таджикского фарси Мавераннахра в двадцатом веке»), исследуя проблемы, связанные с пантюркизмом и последствиями его для таджиков и другие подобные темы.
Устод прошел долгий путь и провел много важных научных изысканий. Однако этот путь отнюдь не был для него безмятежным. Однажды по политическим причинам ему не дали защитить научную диссертацию; множество раз на его пути встречались враждебность, зависть и подлые нападки то с одной, то с другой стороны, и естественно, он страдал... С раннего детства он лишился своих достойных родителей. Его предки, как со стороны отца, так и со стороны матери были людьми науки и пера... Только в силу собственных усилий и природного таланта устод смог достичь такого высокого уровня в науке. В последние двадцать лет Мастер стал объектом бесславных нападок в прессе, организованных врагами истинной науки. Подлость и ничтожество этой группы заключались в том, что они вмешивались даже в семейные дела устода, выступали с нападками на его отца и на его сыновей. Устод с выдержкой и мудростью терпел все это, однако как только дело касалось судьбоносных вопросов нации, не считал молчание благом.
Устод был одним из первых, кто привлек внимание ответственных советских работников в эпоху так называемой Перестройки Горбачева к положению таджиков Узбекистана, в том числе Бухары и Самарканда, даже подготовил коллективное письмо на имя Михаила Горбачева и направил его адресату... Его усилия в сфере развития таджикского языка я считаю беспрецедентными. Многие годы мы вместе были членами правления Фонда таджикского языка, и я был свидетелем, какие усилия прилагал устод, чтобы состояние нашего языка улучшилось. Естественно, что я могу часами говорить о дорогом учителе и о его деятельности, однако в моем нынешнем состоянии, мысли мои путаются, оставим подробные воспоминания до более подходящего момента. Боюсь, что чувства могут возобладать над разумом.
Однако я не могу удержаться от воспоминания слов Мастера, шедших изглубин его души. Он говорил: «Если мы не перейдем на персидский алфавит, наше возвращение к собственной сути будет трудным. Нам нужно вернуться к собственной сути. Двадцатый век очень сильно отдалил нас от нашей сути. Наш народ очень далеко ушел от собственной культуры, от собственного языка. Это отдаление до сих пор продолжается...
Наш язык в период сложения и развития отлился в матрице персидскойписьменности. Персидская письменность – это матрица языка таджиков.
Однако в двадцатом столетии язык вышел из собственной матрицы. Лишился формы... Есть чуждые элементы, которые разрушают язык изнутри. Нам следует освободиться от этих чуждых элементов. Вольем языкв его изначальную матрицу. Для достижения этой цели следует вернуться к персидскому письму...».
Негоже нам, ученикам мудрого учителя, забывать об этих его заветах. Со смертью устода Шакури, как мне видится, мы повторно потеряли Бухару.
21.11 16:29
