Я долго колебался, стоит ли комментировать недавнее заявление Сайфулло Сафарова, замдиректора ЦСИ, опубликованное в прошлом номере газеты «Азия-плюс» под заголовком «ЦСИ: Россия и Китай помогут Таджикистану предотвратить создание “Великого Бадахшана». Но слишком уж большой резонанс вызвала эта небольшая заметка.
Самым удивительным для меня после трагических хорогских событий лета прошлого года было различие в речи представителей центральной власти, с одной стороны, и общественности ГБАО, с другой. Ни один из влиятельных представителей общественности и политиков области не позволил себе высказываний или заявлений, где бы хоть как-то чувствовался политический или этнический сепаратизм. Зато я нашел целый ряд таких высказываний, обвинений и намеков на угрозу сепаратизма в официальных масс-медиа и в интервью некоторых проправительственных политологов. Еще более интересно, что многие из подобных высказываний фактически слово в слово повторяли материалы, публикации и комментарии некоторых околоправительственных российских политологов и политиков.
На мой взгляд, существование такой парадоксальной ситуации обусловлено самим характером хорогских событий. Нашим официальным и полуофициальным политологам пришлось нелегко – надо было найти приемлемое объяснение военной операции в ГБАО как для таджикской, так и, в первую очередь, международной общественности. Международные правозащитные организации, дипломатические миссии задавали и задают ряд неудобных вопросов, например: зачем из-за гибели одного явно коррумпированного генерала нужно было проводить масштабную военную операцию в густонаселенном областном центре, да еще в столь сложном с военной и геополитической точки зрения приграничном регионе? зачем надо было привлекать армию для решения вопросов, которые находятся в прямом ведении и компетенции правоохранительных органов и ГКНБ? почему в стабильном государстве решением внутриполитических и околокриминальных проблем занимается армия? По-видимому, с ответами не заладилось, поэтому нашими политтехнологами, начитавшимися российской прессы, и был вытащен наружу старый, времен гражданской войны лозунг об угрозе регионализма и сепаратизма. Во многом удачно, во всяком случае наше журналистское сословие быстренько разделилось по принципу местничества – уже по многим публикациям вскоре можно было предположить, из какого именно региона тот или иной автор или журналист. Общественное мнение тоже разделилось – во многом сказалось давнее предубеждение общества против «полевых командиров» как социально-политического явления и наследия гражданской войны.
Однако наши государственники не заметили, что таким образом они сами же рубят сук, на котором сидят, вернее, на котором сидим все мы, граждане Таджикистана. Во-первых, они сами же закладывают в сознание простых людей, жителей не только Бадахшана, но и других регионов, сомнение в устойчивости своего государства, заставив многих усомниться в сохранении в будущем стабильности и единства. Такой же ущерб, если не больший, был нанесён международному имиджу Таджикистана как стабильного и внутренне устойчивого государства – теперь все чаще можно услышать на международных конференциях рассуждения о его якобы грядущем распаде. И оспаривать такие прогнозы становится все труднее – действительно, кому международники больше поверят в подобных случаях, если такие утверждения они уже слышат фактически из официальных источников? Другими словами, ситуация для международного права действительно необычная – где еще, в какой еще стране видано, чтобы политический регионализм искусственно пропагандировался и культивировался в федеральном центре, фактически на пустом месте?
Между тем такие разговоры и сомнения льют бальзам на сердца некоторых наших не очень дружественных соседей по региону и даже геополитических партнеров и союзников. Я не думаю, например, что россияне заинтересованы в распаде Таджикистана. Но найти больное место и нажимать на него в качестве рычага для получения геополитических выгод – а почему бы и нет, если таджикская сторона сама же подставляется? В геополитике это называют теорией управляемого хаоса, когда на «болевые точки» какого-либо государства последовательно то нажимают, то перестают давить, поддерживая искусственный уровень нестабильности, в рамках которой от местных правительств и режимов можно добиться любых уступок и льгот. Другое дело, что на деле хаосом управлять невозможно, на то он и хаос; кроме того, никто не интересуется, каково жить простому народу в таких условиях. Поэтому задача любого государства в современном мире – не допускать создания благоприятных условий для вмешательства извне, чтобы не стать игрушкой и разменной монетой в игре супердержав, – прежде всего не посредством танков, а путем развития экономики и укрепления доверия между правительством и народом, между центром и регионами.
В Российской Федерации сегодня существует ряд независимых и полунезависимых аналитических центров, политологов, политиков и журналистов - многие открыто антизападной и антиамериканской направленности; они настаивают, что Россия должна играть гораздо более активную, даже ключевую роль в регионе Средней Азии, в афганских делах, на Среднем и Ближнем Востоке. С этой целью и рисуются геополитические схемы и создаются прогнозы, в которых местным государствам предрекаются все мыслимые и немыслимые беды и потрясения. При этом зачастую прямо или косвенно говорится, что, мол, вот они (геополитические противники в виде американцев, НАТО и т.д.) плетут заговоры и хотят вашего раскола, распада, войн, хаоса и т.д., но мы (Россия и их союзники) этого не допустим (так что, обращайтесь). Соответственно, к таким геополитическим схемам и прогнозам не следует относиться хоть как-то серьезно. Во-первых, они не обязательно отражают позиции и планы официальной Москвы. Во-вторых, в них больше геополитики, чем реального понимания и анализа ситуации, так как их большей частью составляют люди, которые никогда не были в регионе, не знают ни его людей, ни истории, ни специфики, для которых Таджикистан и его регионы представляются сплошной серой и однородной массой, родиной бесправных и безответных мигрантов. И уж совсем не к месту воспроизводить эти геополитические провокации и бредни здесь, в Таджикистане, где они могут иметь совсем другой резонанс.
В то же время такие же негативные прогнозы можно сегодня услышать и в отношении России и США, Канады и многих других стран, гораздо более развитых и устойчивых, чем Таджикистан. В современном мире никто не застрахован от распада и раскола, упадка и потрясений. Единственная страховка – мы сами. В какой-то мере можно сказать, что так же, как судьба каждого человека в его руках, точно так же и судьба каждого государства в руках его народа. В более узком смысле, в руках его политической и интеллектуальной элиты; многое зависит от ее способности правильно использовать возникающие возможности, адаптироваться к изменяющимся условиям. Так, в начале 20-го века таджики получили уникальный исторический шанс для воссоздания своей государственности. Этот шанс был использован, благодаря усилиям Садриддина Айни, Шириншо Шотемура, Нусратулло Махсума, которые фактически и создали Таджикистан. После развала Союза мы едва не упустили все из рук; нам опять повезло, что интересы России и Ирана совпали и наши лидеры сумели использовать исторический шанс и добиться мира. Однако мир опять стремительно меняется, и я не уверен, что нам опять повезет, если мы не будем меняться вместе с ним. Какое будущее в 21-м веке может иметь государство, экономика которого напрямую зависит от экспорта сырья или рабочей силы, которое не обладает ни промышленностью, ни технологиями? И с какой стати судьба должна дать нам еще один исторический шанс, если мы не можем правильно использовать уже имеющиеся возможности? История любит сильных, а слабых и неприспособленных быстро растопчут и разнесут на кусочки соседи – и поминай как звали, всем мало не покажется. Потому что мы никому не нужны, кроме самих себя.
22.11 12:01
