В эпоху, когда человечество ощущает новое качество религии, осознание, восприятие и анализ причин и факторов, способствующих активизации данного явления, усвоение её опыта в сочетании с правами и свободами человека в рамках национального законодательства во благо общества. Становится необходимым условием соблюдения религиозных норм и предупреждений.
Таджикистан, располагаясь на границах трех правовых цивилизаций: исламской, романо-германской, коммунистической и двух политических режимов - светского и исламского, не только сохраняет свою самобытность, но и как связующий мост ценностей, восточных и западных традиций управления и права, играет важную роль в сохранении мира и защиты прав и свобод человека. На границах пересечения культур и ценностей, где права и свободы очень часто теряют свои универсальные качества и порой противоречат друг другу, стоять на защите свободы мысли, совести, религии и убеждений, дело не только сложное, с точки зрения юридической техники, но и тонко-ювелирное.
Как поступить, чтобы не допустить нетерпимость?
В грядущем религиозном веке мы не можем напрямую без особого анализа противостоять тем радикальным религиозным идеям, которые ущемляют права и свободы граждан. Но вместе с тем мы не имеем права оставлять религию без поддержки и должного внимания в руках тех, кто использует ее в личных и групповых интересах. Мы должны воспринимать религию как достояние национальной культуры и с гордостью использовать ее во благо государства, свободы человека и либеральной демократии. Правильно отметил наш Президент, что «ислам был нашей религией, и он таким и останется, никто не может его нам заменить, и никому не дадим право манипулировать им… но религиозные организации, как часть общества, должны соблюдать законы и уважать права и свободы других».
Конституционное отделение религиозных организаций от государства не означает отделение государства от религии, как полагают некоторые. Религия, общество и государство всегда будут иметь общие цели и взаимные интересы. Они востребованы друг для друга.
Государство предоставляет всем возможность свободно реализовывать свои права, осуществлять свою свободу, но вместе с тем, защищает права всех, контролирует законность. Государство только в рамках закона может предоставлять им возможность, сотрудничать с ними, и при необходимости контролировать их деятельность, защищать права и в нужные моменты ограничивать их деятельность, согласно требованиям части 3, ст. 18 МПГПП, части 3, ст. 14 Конституции.
Исходя из этого, часть 14 статьи 8 Закона РТ «Об ответственности родителей за обучение и воспитание детей» обязывает родителей «не допускать участия детей в деятельности религиозных объединений, за исключением детей, официально обучающихся в религиозных учреждениях».
Данная норма обязывает родителей, чтобы те не допускали детей заниматься определенной деятельностью, и диспозиция норм по сущности имеет ограничивающий характер, но она не является абсолютной, так как в ней имеются исключения. А любые исключения из правил являются исключениями самих правил, а в данном случае исключениями ограничений.
Словосочетание «за исключением детей, официально обучающихся в религиозных учреждениях», снимая ограничения, допускает участие этой категории детей к определенным действиям религиозных объединений. Данная норма исходит из требования части 15 ст. 4 Закона «О свободе совести и религиозных объединений», где участие детей в различной деятельности религиозных объединений допускается с письменным согласием родителей. Так, почему же не на всех?
Позиция государства сводится к тому, что в соответствии с национальным законодательством деятельность религиозных объединений охватывает организационные, культовые, религиозно-образовательные и религиозно-миссионерские сферы. Практика правовых законов и международного гуманитарного права свидетельствуют о том, что участие детей в организационной и миссионерской деятельности религиозных объединений не допустима. Ребенок, как с точки зрения морали, так и закона не может быть учредителем религиозного объединения и быть привлечен в миссионерскую деятельность отдельных религий и конфессий. В силу ряда причин дети как физически, так и психически сами нуждаются в защите от различных пропаганд и агитаций.
В связи с этим, ограждение детей от подобных сфер деятельности религиозных объединений - это не ограничение прав на вероисповедание, а наоборот - это своеобразная неотложная социальная потребность, разумный акт, защищающий их интересы и исходящий от объективно сложившихся обстоятельств. Вместе с этим следует отметить, что закон не запрещает участия детей в образовательной и культовой деятельности религиозных объединений.
Те, кто в данной норме видят полное ограничение, прежде всего, озабочены тем, что разве государство имеет право ограничивать права на свободу вероисповедания?
В соответствии с частью 3 статьи 14 Конституции РТ, пунктом 3 ст. 18 МПГПП, пунктом 2. ст. 29 ВДПЧ, пунктами 3 и 5 Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии и убеждений, частью 1 ст. 19; пунктом «е» ст. 29; и частью 1. ст.29 КПР, государства участник договоров имеет право на законном основании, обоснованно, при неотложной социальной потребности, вытекающей из реальной жизни соразмерно с предстоящими угрозами без каких-либо дискриминационных элементов, ограничить права и свободы человека. Все указанные договора подписаны РТ и наше государство имело юрисдикции ограничивать права и свободы на законном основании.
Если государство, имеет право ограничить право на свободу вероисповедания, разве оно такое полномочие имеет по отношению ко всем религиозно-правовым нормам? Конечно, нет. Помимо того, что есть абсолютные права и свободы, которые в любом измерении их признания не ограничивается, такие, как например, свобода от пыток и защита от рабства, есть и другие категории прав и свобод, которые имеют аспекты подлежащие ограничению и неподлежащие таковому.
Комитет по правам человека в своем замечании общего порядка относительно статьи 18 МПГПП отмечает, что права на свободу мысли, совести и религии имеют два измерения. «Внутреннее измерение» - личное право человека иметь или принимать религию или убеждения, не подлежит каким-либо ограничениям. Ограничения пункта 3 ст. 18 касается той измерении права на свободу, которую составляют «проявления» религии или убеждений.
Что касается внутреннего измерения, то тут все понятно и относительно этого в Таджикистане нет проблем. Однако многие это «внутреннее измерение» смешивают с его проявлением, то есть с его «внешним измерением». Внутреннее измерение является сугубо частным явлением, а проявление веры, соприкасаясь с другими правовыми ценностями, не исключает возможную угрозу другим правам и свободам, и общественной безопасности.
Что понимается под этим «проявлением веры»?
В разъяснительной программе Центрально-Азиатского Региона МПГПП от 2007 года в Праге ОБСЕ «проявление веры» включает в себя: чтение молитвы, соблюдения формы одежды, практика религий и обучение.
Значит в фокусе международного права проявление веры в форме чтения молитвы, соблюдения одежды, практики и действия на основе религиозного учения и обучения могут быть ограничены. Практика Комитета по правам человека в деле К. Сингха Бхиндера против Канады (Сообщение №208/1986), в деле Уиляма Эдуардо Дельгадо Паес против Колумбии (Сообщение №195/1985), Хартикайнен против Финляндии 1978 года и Арья Холлиса Вальдмана против Канады от 1999 года (Сообщение №694/1996) явно подтверждает объем допустимости проявления веры и при необходимости закономерности их ограничения.
Возникает другой немаловажный вопрос, в каких случаях и при каких условиях международно-правовые стандарты допускают ограничения в проявлении веры?
А) в случаях, когда проявления веры посягают на: общественную безопасность и порядок, здоровье и мораль равно как на права и свободы других.
Б) в условиях законности, обоснованности, необходимости, соразмерности и не дискриминации. При этом следует взять за основу Сиракузские принципы толкования ограничений и отступлений от положений МПГПП. Согласно этим толкованиям общественная безопасность должна описываться как «защита против угрозы для безопасности людей, их жизни, или физического здоровья, а также против причинения серьезного ущерба их имуществу». В этом документе, представленном БДИПЧ, в основе ограничений также выступают угрозы национальной безопасности, территориальной целостности и политической независимости от применения силы или угрозы её применения. Теперь рассмотрим, соответствует ли данная религиозно-правовая норма указанным требованиям международно-правовых стандартов и процессу демократизации общества:
1. Деятельность религиозных объединений в конце 90-х годов прошлого века и в начале нового века способствовала привлечению детей в различные фундаментальные, экстремистские и террористические группировки и даже отправлению их в незаконные иностранные бандформирования, о чем имеются десятки примеров в Истаравшанском, Исфаринском, Аштском, Раштском и других районах республики.
2. Пропаганда и миссионерская деятельность религиозных сект среди молодежи и детей группировала их в религиозные объединения, и этот процесс, с одной стороны, обременял проведение религиозных обрядов, с другой - отрывал их от школы и образования, что, в конечном счете, подорвал общественный порядок. Свидетели Иеговы и другие религиозные группы в г. Душанбе и Чкаловске привлекали учеников 5-8 классов в религиозные секты и разрушали тем самым покой десятков семей. А другие духовные наставники, во время учебы допускали побои и физическое насилие над детьми.
3. Случалось, что из трибун религиозных объединений звучали призывы, несоответствующие здоровому образу жизни и способствующие появлению вражды, ненависти и насилия, что беспокоило тысяч граждан. Есть заявления лиц, читающих молитвы в одной из мечетей г. Душанбе, где, по утверждению множества людей, имамхати, призывал народ во время погребального обряда джаноза, оскорбляя тем самым чувства достоинства тех, кто не участвовал в погребальной церемонии. Таких случаев до принятия закона было не мало.
4. Всё это посягало на права и свободы детей на воспитание, умственному развитию личности и их праву на образование, что заставило членов гражданского общества потребовать от государства законного реагирования.
Таджикистан в соответствии с принятыми на себя международно-правовыми обязательствами, с целью защиты прав детей на образование, защиты их от физического и психического насилия (часть 1 ст. 19 - КПР), соразмерно с предстоящими угрозами, принимая меры по содействию регулярному посещению школ и снижению числа учащихся, покинувших школы (пункт «е» ст. 28 КПР), с целю защиты общественной безопасности, развития личности ребенка и предоставлении возможности для развития умственных и физических способностей ребенка (часть 1 ст. 29 КПР) конституционно выдвинул требование о соответствии образовательных учреждений, обязательств родителей и администраций школ правам и свободам человека.
Правительство в рамках стандартов прав человека с учётом особенностей национальной культуры, традиций и вероисповедания подготовило законопроект и в силу важности данного вопроса вынесло её на всенародное обсуждение.
Проект закона прошел все инстанции демократического законодательства и был всенародно обсужден. В его обсуждении приняло участие более 2 миллионов граждан. Поступило более 12 тысяч предложений по совершенствованию законопроекта, и комиссией было принято около 11 тысяч предложений. Законопроект был принят Парламентом страны и подписан Президентом, что соответствует её правовой легализации в гражданском обществе и правовом государстве.
Таким образом, Таджикистан, основываясь на международно-правовые стандарты в области прав человека, принимал данный Закон обоснованно, с учетом необходимостей реальной жизни- при неотложной социальной потребности, соразмерно с предстоящими угрозами, с целью защиты демократических ценностей, без каких-либо дискриминационных элементов.
То, что оно кому-то не нравится, это не её недостаток, а скорее признак живого гражданского общества, где разные взгляды и мнения относительно любого правового акта есть явление нормальное.
Вместо заключения
Тем, кто не разделяет мои мысли, тем, кто видит во всем происходящем что-либо иное и тем, кто нас учит как жить, как любить и уважать друг друга в хаосе и свободе, от чистого сердца, как простой гражданин, имеющий на это право, скажу следующее: Поверьте, я, и все мы (т.е. народ Таджикистана) любим свою страну, желаем ей славы, умеем ценить высокое качество своей нации. Но верно и то, что патриотическое чувство, одушевляющее нас, не совсем похоже на то, чьи крики нарушили нашу спокойную жизнь. Мы не научились любить свою Родину с закрытыми глазами, преклоненной головой и запертыми устами, как воображают некоторые, время слепых влюбленностей прошло, теперь мы, те, кто считают себя истинными гражданами, прежде всего, обязаны родине своей. Всем тем, кто хочет нам помочь в дороге праведности, справедливости, благополучия и счастья, выражая благодарность, упоминаю слова мудреца: «Разве лучше нас кто-нибудь знает, что нам хорошо и что нет. Это тоже наше право, не только право, а азбука свободы и независимости народа.
Доктор юридических наук,
профессор Абдурахим Халикзода