29.03 11:57
Привет, гость
 

Свободомыслие или фанатизм?

12.06.2014, 18:53
Муродулло Давлатов

Неверие и вера переплетены друг с другом,
Тьма и свет едины подобно сути и отражению
(Бедил)


СВОБОДОМЫСЛИЕ ИЛИ ФАНАТИЗМ?

(РАЗМЫШЛЕНИЯ О НЕВЕРИИ И ВЕРОВАНИИ)


Нация в современном мире является одним из главных элементов системы международных отношений. С подобным статусом и ролью нация имеет светскую сущность. Иначе говоря, нация и национальное мировоззрение на основе принципа светскости приобрели жизненно важное значение. С учетом вопроса развития суверенитета и национальной независимости вопрос свободомыслия и свободолюбия наций также весьма важен. Однако, свободомыслие во имя свободомыслия, даже по отношению к религии, само по себе не имеет никакого значения. Свободомыслие должно быть связано с вопросом верховенства общенациональных ценностей (суверенитет, независимость, равенство, свобода и др.). Свободомыслие и свободолюбие исторически и в действительности неразрывно связаны с современными нациями и в целом с человеком.

Религиозная жизнь, в том числе исламская практика, особенно исторический опыт ислама, не должны выходить за рамки научной критики. Мы должны смотреть на религию, в том числе на историю ислама, с точки зрения национального свободомыслия, а не наоборот. Ислам является транснациональной религией, с точки зрения ислама нация и её ценности не имеют самостоятельную самобытность. Поэтому, ислам никогда не может стать сущностной идентичностью какой-либо нации. В связи с этим, таджикский народ в случае выбора между свободомыслием и религиозным фанатизмом должен выбрать свободомыслие в плане исламской религиозной практики.

«МИРОВОЗЗРЕНИЕ БУДУЩЕГО»

В 2013 году под редакцией Комила Бекзода была издана книжка под названием «Мировоззрение будущего», которая является своего рода итогом двадцатилетней деятельности философского кружка «Ҷаҳони андеша» (Мир идей). В связи с тем, что книга издана под редакцией Комила Бекзода, некоторые считают, что идеи, приведенные в книге, полностью принадлежат ему. Возможно, эти идеи и не относятся к К. Бекзода и он для соблюдения принципа свободы слова и свободы выражения не стал воспрепятствовать их публикации. В целом, речь не о том, что вольнодумцы данного кружка правы или не неправы. Для меня особо важно их свободомыслие. Думаю даже, что вне данного кружка имеется немало их единомышленников. Более того, возможно идеи членов «Ҷаҳони андеша» берут начало из духа свободомыслия определенных слоев нашего общества, или же являются попыткой возрождения признаков традиции свободомыслия и свободолюбия славных предков нашего народа на пути борьбы против чуждых политических и идеологических нападок и вторжений.

С этой точки зрения, для меня не удивительно, что свободомыслие кружка «Ҷаҳони андеша», в особенности, их идеи относительно спорного и противоречивого вопроса, связанного с религией и Богом, стали поводом для создания сенсации одними и фанатичного отклика и реакции других.

В действительности, данный вопрос и спор вокруг него являются отнюдь не новым явлением. По сути, этот вопрос является «вечной темой». Однако, данный вопрос всегда вызывает интерес и споры. Я также намерен высказаться по данному вопросу, по некоторым дискуссионным ответам, касающимся данного вопроса. По мнению некоторых, будто бы вера бывает только религиозной. Тогда как существует нерелигиозная вера, в частности научная вера. Религиозная вера – это безоговорочное принятие и утверждение религиозной истины. Религиозная вера категорически не допускает сомнения в религиозной истине, она не требует доказательства. В свою очередь, научная вера требует доказательства и подтверждения. В ней всякая истина всегда оспаривается, поскольку с точки зрения науки, абсолютной истины не существует. Здесь свободомыслие имеет абсолютный статус.

В религии же, когда её сравниваем со свободомыслием, мы видим инакомыслие, то есть относительное свободомыслие. И то в случае одной религии к неверию или к другой религии. Однако, любая религия не приемлет сомнения по отношению к себе.

Основными формами свободомыслия являются: скептицизм, деизм и атеизм. Хотелось бы на примере ислама проанализировать скептицизм и религиозный деизм. Кроме того, в связи с этим, хочу также затронуть и тему атеизма.

Как мной было сказано, свободомыслие начинается с сомнения в отношении того или иного бога, или же богов в целом. Ислам разделяет скептицизм на два вида. Иначе говоря, ислам дает право мусульманам ставить под сомнение других богов, однако не приемлет сомнения в отношении к Аллаху. В исламе скептицизм в форме инакомыслия имеет только отрицательную особенность. То есть, скептицизм условно допускается в качестве отрицания других богов. Например, в Коране, на примере сомнения пророка Ибрахима (с) (Авраама) относительно других богов, говорится следующее: «Всевышний говорит пророку Ибрахиму о монотеистическом мировоззрении. И пророк Ибрахим, в соответствии с нормами исламского мировоззрения, обращается к миру бытия: То звезду считает он Богом, то луну, то солнце.(6:76-80). Ислам считает приемлемым такой скептицизм, поскольку согласно Корану, именно сомнение привело пророка Ибрахима к единобожию. Абсолютный скептицизм относится к атеизму.

На примере инакомыслия язычников по отношению к Аллаху можно подвергнуть анализу и деизм. Согласно данной форме свободомыслия, Аллах признается в качестве Творца. Однако, в деизме не допускается суверенность Аллаха, т.е. властное вмешательство Бога в мир и жизнь.

Развитие деизма, с одной стороны, приводит к теизму, а с другой – к атеизму. Атеизм, в свою очередь, делится на следующие формы: воинствующий атеизм, согласно которому, жизненной задачей человека является абсолютное отрицание и отделение Бога и религии из общественной жизни. Другой формой атеизма является позитивный атеизм, целью которого является не непосредственное отрицание Бога или религии, а утверждение человека. Данная форма атеизма связывает религиозность и религию с отчужденной сутью человека, считает религию искаженным отражением искаженной сути человека. Однако, это тема другого анализа.

Основным вопросом является соотношение религии и свободомыслия. Как уже было сказано, религия по своей природе не приемлет сомнений. Свободолюбие же полностью приемлет сомнение. Вопрос усложняется еще больше, если расширится круг влияния религиозного верования. Здесь имеется в виду религизация политики. Например, в исламе политические идеи «халифат», «имамат» одновременно с обретением практического характера, приобрели также форму религиозной священности и превратились в раздельные вероисповедальные особенности. Теперь для их последователей проявление сомнения в отношении идей «халифата» и «имамата» и др., считается неверием (куфр) или многобожием (ширк). Даже сегодня претензии и политические призывы к возврату к прошлому для возрождения и реализации данных идей имеют в себе убежденческие особенности. При такой религизации политики не только религия, но и политика выпадает из критики. Религизация других сфер жизни общества может иметь такие же последствия. В результате, для свободомыслия абсолютно не остаётся места, погаснет научное мышление и светоч человеческой мысли. В такой ситуации возрождение воинствующего атеизма станет естественной реакцией и жизненной необходимостью для общества.

Кроме того, хотел бы подчеркнуть один момент. Исторически вопрос принятия и отрицания религиозной идеи, в том числе идеи исламского единобожия тесно связан с вопросом формирования и развития этно-исторических общностей людей (рода, племени, народа, нации и пр.). Изучение формирования идеи исламского единобожия показывает, что ислам также связан с этно-политическими вопросами и в нем для представителей племен и народов установлено моральное право свободного выбора относительно принятия или отрицания данной идеи.

На этой основе ислам считает добровольным выбор веры или неверия, свободу вероисповедания и безбожия считает высшим нравственным принципом и ценностью.

Таким образом, ислам в вопросах, связанных с отношением к религии и неверию, провозглашает человека свободным. Иначе говоря, человек свободен в выборе или отрицании идеи исламского тавхида. В аяте 29 суры аль-Кахф (Пещера) говорится: «Скажи: «Истина — от вашего Господа. Кто хочет, пусть верует, а кто не хочет, пусть не верует. Мы приготовили для беззаконников Огонь, стены которого будут окружать их со всех сторон».

Цель заключается в том, что язычники из Мекки отвергли призыв Пророка (с) и стали воспрепятствовать принятию идеи исламского единобожия. Для них считалось большим грехом отказ от прежнего идолопоклонства и принятие новой религии. В ту эпоху идея идолопоклонства являлось символом единства, согласия и племенной независимости, условием устойчивости общественных отношений. Поэтому следует принимать во внимание и этот фактор.

Несмотря на это, новые исторические условия выдвигали свои порядки и принципы. В арабском обществе того периода актуальным стал вопрос формирования новой государственности. Однако, не все осознавали эту необходимость.

В связи с этим, для доказательства исторического факта хотелось бы коснуться одного момента. В историко-религиозных источниках рассказывается об одном интересном и захватывающем событии в жизни Пророка (с): «Как-то раз предводители мушриков (многобожников) племени Курайш приходят к дяде Пророка (с) Абутолибу и жалуются ему на то, что Пророк оскорбляет их богов, предков и их традиции. Абутолиб спрашивает у Пророка причину их жалобы, на что Пророк отвечает, что я призываю их только к произношению «Ла илаха иллаллах», к тому, чем все арабы будут подчиняться племени Курайш, все неарабы будут выплачивать им джизью (подушная подать, выплачиваемая в мусульманских странах лицами другого вероисповедания). (Книга «Хаёт-ус-сахоба», т.1 стр. 46). В другом рассказе Пророк говорит мушрикам (многобожникам) своего племени: «произнесите «Ла илаха иллаллах, отстранитесь от того, во что уверовали. Если вы произнесете это слово, то вы будете править всеми арабами и неарабами». (Книга «Аль-бидоя ва-н-нихоя», т.3, стр143). Однако, соплеменники Пророка с изумлением и озабоченностью восприняли эту идею Пророка. Относительно их изумления в Коране говорится: «Разве Он вместо всех этих богов установил единого Бога? Во истину, это изумительно!» (38,5).

Приводя эти предания, не хочу делать категоричных и окончательных выводов. В исламском тавхиде я не имею в виду никакого абсолютно арабского этноцентризма. Ни одно племя, община, партия, мулла, никто не может сделать ислам своей монополией.

Однако, вопрос свободы вероисповедания, который в исламе тесно связан с вопросом создания национально-арабской государственности, следует всегда принимать во внимание. В конечном итоге, следует различать исламский космополитизм и арабский политический шовинизм, который развивался и расширялся под давлением данного религиозного космополитизма. Исторический опыт также показывает, что исламский космополитизм как идеологическая маска больше связана с национально-колониальными государственностями.

Более того, в связи с вопросом заложения основ арабско-исламской государственности процесс событий в конце жизни Пророка, особенно после его смерти, поэтапно приобрел ограниченную форму, и вопрос свободомыслия и свободы вероисповедания также рассматривался иначе. Для примера, принцип религиозной набожности «ина акрамакум ъиндаллохи аткокум», то есть «Самым достойными из вас перед Всевышним – это самый благочестивый из вас» (49:13) остается в качестве чисто морального вопроса, а в арабской исламской государственности религиозно-моральная идеология (согласно хадису Пророка «аль-аиммату мин Курайшин» - имамы из числа курейшов») превратился во властный политический принцип. В результате вопросы «халифат» и «имамат», политические разногласия на основе их принципиально-идеологических различий стали главным источником разветвления и создания неправомерных партий в исламе.

Усложнился и вопрос свободы вероисповедания. Ислам, который изначально объявлял борьбу за свободу вероисповедания, с течением времени и с формированием новой государственности «завершил» её, борьбой против полной свободы вероисповедания среди своих последователей ради политических (нерелигиозных) целей.

СОМНЕНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО РАЗМЫШЛЕНИЙ «ҶАҲОНИ АНДЕША»

В книжке «Джахонбинии оянда» (Мировоззрение будущего) для меня существуют два важных момента, которые стали предметом дискуссии и обсуждения в этом кружке. «Ҷаҳони андеша» заключает, что «Бог является главным героем наших религиозных сказок. Мы, люди, создали Бога».

Во-первых, высказывание такого заключения логически приемлемо в рамках свободомыслия. Однако, по всей вероятности, участники дискуссии не обладают достаточными религиоведческими знаниями. По этой причине они подходят к вопросу чисто с гносеологической точки зрения, полностью игнорируя его онтологические и аксиологические аспекты. Даже с точки зрения научного атеизма, «Бог» не является пустой идеей или понятием. В этой идее, как нами было отмечено, убогая и искаженная жизнь человека отображена именно в форме искаженного сознания. Атеизм видит окончательное решение вопроса не в гносеологии, а в онтологии. Другими словами, цель атеизма, особенно по идеи К. Маркса, не является непосредственная критика религии и возвышение знамени безбожия. К. Маркс по этому поводу ясно провозглашает, что сущность атеизма выражается не в критике ради критики, У него «критика неба превращается, таким образом, в критику земли, критика религии – в критику права, критика теологии – в критику политики».

К сожалению, «Ҷаҳони андеша» видит свободомыслие однобоко и заключает его в примитивном нигилизме относительно религии.

Следует отметить, что в исламе также существует своеобразный нигилизм. Дело в том, что в идее единства «ла илаха иллалах» все другие боги кроме Аллаха признаются недействительными, пустыми, лишенными значения, в особом значении слова они признаются выдуманными, вымышленными, созданными самими людьми. Священный Коран велит: «Сказал: поклоняетесь тому, что создано (создаете) своими же руками» (37:95). В другом месте в Коране гласит: «Эти идолы (боги), которым поклоняетесь кроме как Аллаху, не означают ничего, кроме имён, которых вы и ваши отцы дали им» (12:40; 53:23). Как видим, «боготворчество» присуще истории человечества и его духовной жизни, ислам также полностью не исключает эту особенность сознания и деятельности человека.

А члены кружка «Ҷаҳони андеша», можно сказать, в этом случае перестарались в своих размышлениях лишь в обобщении боготворческой идеи человека. Однако, на той основе, что они не проявили неуважение к сакральной субстанции Аллаха (7:180), другими словами, не пренебрегали священным именем Аллаха, нельзя сказать, что они перешли границы принципа религиозной исламской свободы и проявили неуважение по отношению к религиозным чувствам людей. Поэтому, в соответствии с культурой и этикой исламской религиозности, обвинение членов кружка Махмудом Тураджонзода в невежестве, глупости является проявлением полного неуважения к «свободе вероисповедания» в исламе.

Другим моментом, привлекающим внимание в дискуссии участников «Ҷаҳони андеша», является их вердикт относительно будущего религии. На вопрос о том, что есть ли у религии будущее, члены кружка отвечают: «Нет, религия не имеет будущего. Потому что является беспочвенной надеждой и мечтой».

По этому поводу наш ответ выглядит иначе.

В период советского атеизма существовала такая идея, согласно которой, религия в качестве предрассудка признавалась беспочвенной и исчезающей. Это было притязанием воинствующего политического атеизма, а не атеизма как формы мировоззрения. В этом плане атеизм также абсолютно противоречит воинствующему атеизму. На наш взгляд, атеизм и религия существуют до тех пор, пока есть человечество, они всегда сопутствуют жизни и как говорил Бедил, являются зеркалами единой человеческой субстанции.

Следует отметить, что религия, также как и наука и философия, является формой мировоззрения. Однако, их позиции, теоретические и практические цели отличаются друг от друга. Окончательной целью религиозности является богослужение. Конечно, существуют и религиозные знания. Однако они подчинены цели богослужения и в сегодняшнем значении слова не считаются научными знаниями. Целью науки и философии, прежде всего, и в основном, является поиск истины. Однако составной особенностью науки и философии является то, что после нахождения истины следуют еще сомнения относительно её истинности и новые поиски других её аспектов.

Господин Махмуд Тураджонзода говорит, что достаточно «существующих доводов и факторов (?)» и заниматься доказыванием существования Бога является «глупостью и невежеством», подобно тому, что «в ясный день с лампой в руках искать солнце». Уважаемый господин, эти ваши слова неверны также с точки зрения религии и вероисповедания. Верующие являются верующими потому, что не нуждаются в доводах. Однако наука отличается от религии тем, что если наука (свободомыслие) и видит солнце, тем не менее, отворачивается от него и займется поиском истоков его лучей. Повторяю, что наука развивается благодаря сомнениям. То, что кажется вам глупостью, для науки является задачей. Вы, господин Махмуд Тураджонзода, отличаетесь от Комила Бекзода этой религиозной особенностью своего мировоззрения. Поэтому то, что вы рассматриваете научные и философские истины с точки зрения религии и вероисповедания, не является признаком благоразумия. В этой связи уместно отметить, что, вы, господин Махмуд Тураджонзода, уважая принцип свободы веры и свободомыслие в исламе, должны были защитить, стремиться к защите наделенных милостью бога прав кружка «Ҷаҳони андеша» (пусть не идеи его членов). Ни один мусульманин не имеет права покушаться на права других, особенно свободомыслящих. В противном случае, согласно названному аяту священного Корана (18:29), он также будет считаться притеснителем.

С этой точки зрения наш ответ на указанный вопрос таков: воинствующий атеизм и одновременно фанатичная политизированная религиозность или так называемый воинствующий ислам действительно не имеет никакого светлого будущего. Ибо в этой форме оба они подчиняются одной задаче, которая в конце концов заключается в уничтожении человечества и прежде всего уничтожении и религии и свободомыслия.

ВОИНСТВУЮЩИЙ ИСЛАМИЗМ

В принципе, единство человечества, особенно национальное единство, невозможны на основе лишь религии или только атеизма. Ибо если они не подчинены единому, более высокому принципу и началу, и если каждый из них будет считать себя высшим принципом и ценностью, никогда человечеству, нации не удастся достичь истинного единства.

Мы хорошо знаем воинствующий атеизм советского периода. Он как часть коммунистической идеологии, к сожалению, обладал политическим характером. Главная причина заключалась в том, что ранее религия имела политический характер и воинствующий атеизм был реакцией на это явление. И сегодня религизация политики в конце концов может привести вновь к возрождению воинствующего атеизма.

На наш взгляд, воинствующий исламизм также в своей сущности серьезно не отличается от воинствующего атеизма. Другими словами, крайность и фанатизм имеет одно значение. Я в данном случае признаю дистанцию между исламом и исламизмом и отличаю их друг от друга.

В исламе религия является целью. Но в воинственном исламизме религия является средством, а политика – целью. С этой точки зрения жизнь показывает, что даже большие нерелигиозные или неисламские государства (например, Америка) могут использовать религию (ислам) в качестве средства. Мы хорошо знаем последствия политических игр сверхдержав с использованием исламской религии в исламских странах, в том числе в нашем дорогом Таджикистане. В свою очередь, воинствующий исламизм, опираясь на подобные сверхдержавы и вместе с ними может стать более воинственным и разрушительным. Это один из элементов воинствующего исламизма.

Другим элементом воинствующего исламизма является его особенность отлучения от религии. Ибо в соответствии с такой неверной логикой, для того, чтобы воевать со своими мусульманами следует объявить часть из них кафирами (неверными). То есть, «аль-ғоя тубарриру-л-василата» ( цель оправдывает средства). К сожалению, подобный принцип воинствующего исламизма, то есть, отлучение правоверного (а неотлучение кафира) превратило войну в внутреисламский вопрос. На этой основе отлучающий исламизм также можно назвать воинствующим исламизмом.

Воинствующий исламизм имеет также исторические религиозно-идеологические корни. Во-первых, такфир (отлучение, обвинение в неверии) не является новым явлением. Во-вторых, его идеологические источники восходят к партийно-политическим противоречиям и к каломистски-идеологическим противоборствам.

В истории было много исламских такфирских (отлучающих) течений и движений, тяготеющие по форме и содержанию к салафизму. Возрождение современного политического ислама с отлучающими идеями прошлых времен в качестве возврата к «истинному исламу» является еще одной особенностью воинствующего исламизма. В связи с этой темой можно сказать, что исламская философия, философы, особенно свободомыслящие таджикские мыслители много страдали от подобных такфирских идей и течений. Поэтому явление отлучения относительно свободомыслия можно назвать духовным мечом воинствующего исламизма. Иначе говоря, такфир в исламском мире был духовной инквизицией и теперь усиливается все больше и больше. Ибо такфир соединился с большой политикой и превратился в политическую инквизицию.

По этому поводу можно добавить, что такфирский исламизм считает свободомыслие среди исламской уммы абсолютно неуместным, отверженным и проклятым. А сегодня воинствующий исламизм желает возродить такфирский фанатизм и придать ему политический статус.

На примере такфирского фанатичного антисвободомыслия относительно кружка «Ҷахони андеша» хочу добавить следующий момент. Господин М. Тураджонзода верно подчеркивает, что нельзя пренебрегать достижениями ученых прошлого. Однако, что имеет в виду этот уважаемый господин? Действительно, мы должны изучать и использовать те достижения. По другому и не может быть. Хотя мусульманские народы, особенно таджикский народ не должны были опускать эти возможности исторического свободомыслия и свободолюбия. Наша вина в том ли, что мы недостаточно являемся мусульманами и таджиками? Эта вина проявилась в том, что мы изучали и анализировали наследие своих предков о свободомыслии отдельно от свободолюбивых чаяний своего великого народа. Вот поэтому мы недостаточно ценим свободомыслие своих предков.

Судьба таджикского исламского мыслителя Абуали ибн Сино является ярким примером, неоспоримым доказательством и примерным свидетельством. Господин Махмуд Тураджонзода в ходе своей беседы относительно идей «Ҷахони андеша» напоминает о достижениях гения своего времени Шайхурраиса. Но лично для меня интересно узнать, что же скажет этот уважаемый господин относительно философских мыслей Ибн Сино, особенно относительно извечности мира, отрицания возрождения тел мертвецов или отрицания божественного знания о деталях и т.д. Ибо этого великого ученого и десятков других великих таджикских мыслителей за подобные свободомыслия отлучали от ислама.

Господин Махмуд Тураджонзода должен помнить историю ислама и что подобное действие по отношению Ибн Сино было совершено Абухомидом Газзоли и по его призыву признали это и некоторые другие исламские течения. Не только Ибн Сино, но и Аль-Фараби, Аль-Кинди, Ар-Рози, Ибн Хайсам и многие другие были отлучены от ислама.

Следует отметить, что выражение философских мыслей Ибн Сино по существу не отличается от размышлений кружка «Ҷахони андеша», тогда как Махмуд Тураджонзода в этом случае обвиняет Комила Бекзода в невежестве и глупости, или Косими призывает считать его ренегатом и отлученным от ислама. Если и есть разница, то она состоит в том, что идеи кружка «Ҷаҳони андеша» с точки зрения выражения представляются более примитивными, а размышления Ибн Сино являются более открытыми, ясными и неоспоримыми. Или же если есть другая разница, то она состоит в том, что мы живем в светском государстве и свободомыслие защищено законом и законодательство Республики Таджикистан считает отлучение (такфир) запретным действием и законом за него предусмотрена ответственность.

Также речь идет о том, что таджик Аль-Газзоли отлучал таджика Ибн Сино и ввел традицию отлучения в мир философии и создал препятствия на пути свободомыслия и свободолюбия великих таджикских философов.

Дело в том, что политический режим того времени был в руках иных народов, которые в свободомыслии этих мыслителей, в его продолжении и развитии видели серьезную угрозу, ибо оно могло привести к национально-политическому свободолюбию таджиков. Речь идет о противоречии между свободомыслием и антитаджикской тоталитарной политикой того времени. Даже и сегодня, к сожалению, религиозная тенденция против свободомыслия и философии проникает в современную таджикскую культуру, даже в некоторые соответствующие научные учреждения.

Интересно то, что, в конце концов, и самого Аль-Газзоли отлучили от ислама. Даже Ибн Таймию, который считался духовным лидером отлучающих и отлучал Ибн Сино и других от ислама, в конце концов отлучили самого. Есть арабская пословица, что «Тот, кто роет яму для своего брата, сам попадает в неё». Ибо в соответствии с хадисом Пророка, объявляющий неверным (кафиром) сам может стать неверным, то есть сам попадает в рытую им яму отлучения. Сегодняшние отлучающие должны извлечь уроки из судьбы отлучающих прошлого и сделать для себя необходимые выводы.

А сегодня что? Разве мы должны знать Аль-Газзоли в качестве великого мыслителя только с этой точки зрения? Разве религиозное просветление людей должно опираться на этот принцип отлучения? Разве идея исламского возрождения должна иметь значения возрождения традиций отлучения в истории ислама?

В Таджикистане функционирует политическая партия под названием Партия исламского возрождения Таджикистана. Видим, что в названии этой партии ключевую роль играет идея «исламского возрождения». Это политическая партия. Понятно. Однако до сих пор с политической точки зрения неизвестно какое понятие и значение имеет идея «исламского возрождения» и в названии, и в политической программе названной партии. Наблюдая за «свободомыслиями» руководства ПИВТ, думаю, что для этой партии идея «исламского возрождения» выражает значение возрождения исламизации средневековой европейской теократии в исламском мире, или же превращения ПИВТ в «политическую церковь». Однако это тема отдельной дискуссии.

В любом случае, Всевышний велит, что дискуссия с противоположной стороной должна строиться на принципе «ҷодилҳум биллати ҳия аҳсан» - «дискутируй с ними в лучшем тоне» (16:125). Где ваши «лучшие идеи», братья из ПИВТ? Таджикистанское общество желает знать об этом.

Для меня было удивительно, что господин Кабири, говоря относительно кружка «Ҷаҳони андеша», высказал не лучшие, а худшие слова. Иначе говоря, переусердствовал в «свободомыслии». В частности, он говорит: «Спорить со Всевышним легче, возражать ему не представляет опасность». Не хочу придираться. Однако каждое слово о Всевышнем должно быть высказано взвешенно. Кабири говорит: «Возражать Ему (Всевышнему) не представляет опасность». Господин Кабири! Эти ваши слова исходят от представителей аль-Мурджиа, которые ради политического приспособленчества пошли на религиозное упущение и легкомыслие и абсолютно противоречат высказываниям священного Корана (сура 3, аяты 28 и 102). Не забывайте, что Всевышний велит: «Не успеет произнести он [человек] и слова, как у него — (все время) готовый (записать) надсмотрщик [ангел, который записывает его слова]. (50:18).

Вы, уважаемый Кабири, действительно, в своем «религиозном» свободомыслии, в выражении своей идеи превзошли кружок «Ҷахони андеша» и даже пошли дальше его.

Религиозный фанатизм воинствующего исламизма черпает вдохновение именно из таких чрезмерностей и легкомыслия. И этот воинствующий и джихадствующий исламизм, к сожалению, направлен против религии ислама и против самих мусульман. Но сегодня мы не можем повторять исторические трагедии отлучения друг друга. Сегодня мы не должны разделять таджиков на правоверных и неверных, исходя из своих партийных и фракционных интересов, сеять рознь среди нации. Нам необходим не воинствующий исламизм, а ислам, который возвышает национальный дух и в нем не присутствует отрицание самоидентичности таджиков. Мы должны иметь национальную культуру здравой религиозности, развивать национальное свободомыслие и защищать свое будущее от междоусобицы.

В заключении желаю кружку «Ҷаҳони андеша» удачных идей, продолжения работы, здравого свободомыслия и национальной доблести. Их фанатичным противникам желаю чистую веру, идейную и гуманистическую толерантность. Также считаю необходимым, чтобы достойно познавалось национальное и исламское наследие таджикского народа, чтобы оно использовалось нами для национального развития. Поэтому для таджиков актуальное значение имеет национальная модель ислама. Однако для разработки подобной модели необходимы дискуссии свободомыслящих и инакомыслящих. Ибо магистральным путем нации является свободомыслие.


Перевод НИАТ "Ховар"

Материалы по теме
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Свободомыслие или фанатизм?

Свободомыслие или фанатизм?
29.03.2024


Март 2024 (1)
Февраль 2024 (26)
Январь 2024 (13)
Декабрь 2023 (24)
Ноябрь 2023 (3)
Октябрь 2023 (67)
ГБАО, ДТП, Душанбе, Исфара, Культура, Куляб, МВД, МВД Таджикистана, Мегафон, Навруз, ПИВТ, Президент, Рахмон, Рогун, Россия, США, Согд, Таджикистан, Узбекистан, Хорог, Худжанд, Эмомали Рахмон, банк, бензин, бизнес, встреча, выставка, конкурс, мигранты, налоги, наркотики, праздник, президент Таджикистана, сотрудничество, спорт, суд, туризм, фестиваль, футбол, экономика

Показать все теги


© 2011-2023 «Независимое мнение». Таджикский агрегатор новостей. Все новости Таджикистана на одном сайте.
Любое использование материалов приветствуется при гиперссылке.

Экспорт новостей Наши новости в Twitter Мы ВКонтакте Страница на Facebook

Ключевые слова: новости Таджикистана, Таджикистан новости сегодня, Таджикистан новости 2012, последние новости Таджикистана, новости дня Таджикистана, новости, Таджикистан сегодня, независимое мнение, экономика Таджикистана, политика Таджикистана, общество Таджикистана, депутаты, журналисты, СМИ