Жизнь после интерната. Как выживают сироты в Таджикистане?
28.11.2016, 15:25
«Я хочу стать доктором», «А я хочу стать дипломатом», - делятся своими планами на будущее воспитанники душанбинского интерната. Теоретически осуществить свою мечту они могут: учатся отлично, практически – скорее всего, у них ничего не получится, и единственное, на что ребята могут рассчитывать – среднее профессиональное образование. И то, если повезет.
В столичный интернат №1, который находится на Гипроземе, мы приехали без предупреждения. Будний день, время обеденное, почти все ребята в столовой. Сегодня на первое – гороховый суп, на второе – картошка с мясом. В столовой чисто и тепло, народ трапезничает.
Также чисто и тепло в жилом и административном корпусах интерната. Здесь учатся 412 человек, 31 ребенок из них – круглые сироты, 232 – растут без отца, 49 – без матери, плюс 75 детей из малообеспеченных семей. Учатся ребята на таджикском и русском языках. После обеда многие отправляются в библиотеку, здесь мы с ними и общаемся.
Марина Генералова – ученица 7-го класса. Она по-взрослому рассуждает, что в настоящей дружбе возможны редкие ссоры, только нужно научиться прощать. Подруг у нее в интернате полно, с мальчишками она тоже ладит. Директор интерната, по ее словам, «вообще, такой добрый человек». В общем, чувствует Марина себя тут хорошо. Да и учится отлично; самый любимый предмет – биология (мечтает стать врачом), еще любит географию и алгебру. Часто выигрывает школьные олимпиады. Только когда Марина начинает рассказывать о своей семье, голос у нее предательски дрожит.
- Папу я вообще не знаю, а маму не помню: мне было 3 года, когда она умерла. Говорят, у нее было больное сердце. Она купила мне подарок на день рождения, а потом умерла. Правда, этого подарка у меня сейчас нет, он хранится у бабушки, - рассказывает она.
К бабушке девочка иногда ходит в выходные дни; вспоминает, что первые годы в интернате было очень сложно (Марина учится тут со второго класса), постоянно хотелось домой, а потом привыкла.
Нас с Мариной обступают и другие воспитанники интерната. Девчонки и мальчишки из 6-7-го классов. Они рассказывают о своих планах на будущее: кто-то хочет стать дипломатом, кто-то журналистом, - хвастаются своими победами на школьных олимпиадах. Все вместе соглашаются, что самый «классный» писатель – это, конечно, Пушкин. Особенно его проза; и биография у него интересная, правда совсем короткая.
Вдруг нашу беседу прерывает приход небольшой делегации – это депутатская проверка.
- Так, сколько ты книг прочитала? - спрашивает Марину женщина в черном кожаном плаще.
- 374 книги, - отвечает Марина.
- А ты?
- 278, - отвечает другая девочка.
У остальных ребят – 263, 286 и т.д.
- Это за сколько времени? – уточняет женщина в плаще.
- За этот учебный год, - отвечают ребята.
- А каких авторов вы читаете?
- Чехова, Пушкина, Платонова, Толстого…
- А знаете, кто такой Бободжон Гафуров?
- Герой таджикского народа, - хором отвечают ученики.
- А какую книгу он написал?
Ребята замялись.
- Как! Вы не знаете, какую книгу написал устод Бободжон Гафуров?
Ребята молчали.
- «Таджики»! Выдающаяся книга об истории таджикского народа. Чтобы в следующий раз обязательно прочитали эту книгу, я приду и проверю.
Ребята обещали прочитать. Еще женщина в плаще рассказывала ученикам интерната о войне в Сирии и о том, что туда едет молодежь, но делать этого нельзя. О том, что в Таджикистане сейчас хорошо, а когда-то была гражданская война. В общем, импровизированный урок политинформации.
Потом депутатская проверка ушла, и мы продолжили общаться с учениками.
- А что бы вы хотели изменить в своей жизни, вот прямо сейчас? – спрашиваем ребят.
- Да особенно ничего. У нас здесь все есть, нам тут хорошо, - отвечают они.
«Таланты у меня есть, но я не знаю где их применить»
Совсем недавно так же комфортно в этом интернате себя чувствовал Худобахш Алиев. Он попал сюда прямиком из России, в этом году закончил интернат.
Худобахш родился в Москве (мама находилась в трудовой миграции), про папу ничего не знает; потом что-то случилось, и мама попала в тюрьму, там скончалась. У Худобахша в Таджикистане оставалась бабушка, его перевезли сюда; но прокормить внука она не смогла.
- Учился я хорошо, во всяком случае троек в аттестате у меня нет, - рассказывает Худобахш. – Еще в интернате я решил, что мне нужно стремиться построить карьеру на военном поприще. Мечтал поступить в российское военное училище, но наши преподаватели меня отговаривали, мол, лучше служить родной стране. Тогда я решил, что пойду в местное суворовское училище.
Попытаться стать военным у Худобахша не получилось – в суворовское училище он не поступил. Сдал экзамены, но на мандатной комиссии среди студентов его имени не оказалось.
- Думаю, что я сделал все возможное, чтобы поступить в это училище. Готовился к экзаменам, после того как не поступил – обращался в Минобороны. Но ничего не получилось, - говорит Худобахш.
Таким образом, после интерната - с аттестатом зрелости без троек - парень остался не у дел. Он даже не получает положенную пенсию от государства, потому что нет свидетельства о смерти матери. Худобахшу сейчас 16 лет.
- Я вообще не знал, что мне делать и куда идти после того, как не поступил в училище, - вспоминает он.
Единственное место, куда он пошел за поддержкой - и нашел ее, - это детское экологическое общество «Зумрад», которое Худобахш посещал, еще будучи воспитанником интерната. Руководитель этой организации Маргарита Войтова помогла парню поступить в душанбинский физкультурный колледж, чтобы он хоть чем-то был занят. Сейчас Худобахш учится, живет в общежитии при этом учреждении и получает стипендию – 90 сомони. Это его единственный доход.
- Как же ты живешь?
- Ну как? Как получится, - говорит он.
- А почему ты не пошел учиться в 10-й, чтобы потом, после 11-го класса, поступить сразу в вуз?
- Это у нас никак не получится, особенно если ты учился в Душанбе и в классе с русским языком обучения. Хочешь закончить 11 классов – иди в обычную среднюю школу, но при них нет общежитий, и кормить тебя там никто не будет. Поэтому мы можем рассчитывать только на девятилетку, а жаль. Талантов у меня много - применить их мне негде.
В Министерстве образования и науки нам сообщили, что, действительно, на территории Душанбе нет школ-интернатов, где учащиеся могут получить одиннадцатилетнее образование, - только девятилетнее. Закончить 11 классов воспитанники интернатов могут в регионах страны – в Шахринау, Дж. Балхи, Кулябе, Сангворе, Гиссаре, Раште и районе Шамсиддина Шохина. Это республиканские интернаты, обучение в них только на таджикском языке.
«Девчонки "тонут" чаще, мальчишки еще барахтаются»
Спасительница Худобахша – Маргарита Войтова с такой категорией детей работает с 80-х годов. Старенький офис ее организации находится на территории бывшей душанбинской туристической базы. В советские времена детей из интернатов они водили в горные походы, обучали скалолазанию и альпинизму. Потом Союз рухнул, база закрылась, но Маргарита Анатольевна работу продолжила, создала общественную организацию «Зумрад».
- Почему именно экология? Потому что детям из интернатов и детских домов легче раскрываться на природе, - объясняет она.
Кроме деятельности по экологическому воспитанию, Войтова ведет и маленькие проекты по социальной реабилитации детей из интернатов: учит их кулинарному искусству, швейному делу, работе на компьютере. Есть в организации и Школа молодых мам.
- Мы работали с учениками 9-х классов, теперь и с восьмиклассниками. Но все равно заниматься с ними нужно раньше. Эти дети получают среднее образование, но навыков для жизни у них совсем мало. Часто они не справляются с элементарной домашней работой, не знают, как ухаживать за ребенком, когда сами становятся родителями. Все это мы пытаемся им дать здесь, - рассказывает руководитель организации.
По словам Войтовой, первая проблема, с которой сталкиваются сироты, касается отсутствия необходимых документов. Не у всех детей есть на руках свидетельства о смерти родителей, поэтому они не могут оформить себе полагающуюся по закону пенсию. Из-за отсутствия прописки не могут устроиться на работу.
- Доходит до абсурда: молодая семья, он из интерната, у нее – неблагополучные родители, живут на съемной квартире. У них есть полуторогодовалый ребенок, но из-за того, что в их паспортах нет прописки, они не могут оформить свидетельство о рождении на своего малыша, - рассказывает Войтова.
Она объясняет, что самое опасное, когда эти дети остаются на улице – без работы, жилья и денег.
- В интернатах сейчас неплохие условия, но, когда они заканчивают учебу, если не продолжают образование дальше, начинаются серьезные проблемы. Девчонки «тонут» чаще, мальчишки еще барахтаются, - говорит она.
Казалось, что все будет хорошо…
Несмотря на то, что таджикское жилищное законодательство защищает интересы особо уязвимых групп населения, к которым относятся и сироты, на практике выпускники интернатов жилье от государства не получают. Часто сироты теряют и то жилье, которое остается им от родственников.
- Алеша Рязанцев окончил интернат; выяснилось, что его единственная бабушка перед смертью завещала 50 процентов от своей квартиры внуку, а 50 – соседке. Теперь соседка настаивает на продаже квартиры, но на половину вырученных средств Алексей не сможет купить себе жилье – квартира маленькая. Последняя надежда рухнула, парень остается без жилья. Мы обращались к юристам, но они сказали, что опротестовать это завещание невозможно, тем более у Алеши нет денег, чтобы судиться, - рассказывает Войтова.
При этом она отмечает, что воспитанники интернатов, с которыми она сталкивалась, в большинстве своем толковые ребята, хорошо учились и могли бы стать отличными специалистами. Но далеко не всем из них доступно высшее образование.
- Если им удается окончить 11 классов, они поступают в вузы по квотам, причем поступают и в российские университеты. Но чаще всего на одиннадцатый класс могут рассчитывать только те, у кого есть хоть какие-то родственники, способные помочь им учиться после интерната. Или ребята из регионов. Остальные довольствуются средним профессиональным образованием, если им, конечно, удается поступить в колледж или техникум, - говорит она.
Если продолжить учебу дальше не получается, то сиротам сразу после интерната приходится идти в официанты, посудомойки или грузчики, снимать маленький уголок, сводить концы с концами и искренне недоумевать – аттестат-то был без троек, и казалось, что все будет хорошо, можно стать врачом, журналистом или дипломатом. На деле все это оказывается доступным единицам. Мы даже таких примеров не нашли…
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам
зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
26.04 04:26
