Санкт-Петербург – город на Неве, красивый город со старинной архитектурой, сохранивший прелесть времен и бытия, город, переживший революции, блокаду и другие великие потрясения. Давно я мечтал увидеть этот величественный «град Петра». Да. Что-то меня на лирику потянуло. Попытаюсь быть более приземленным.
Санкт-Петербург действительно оказался славным городом, представившийся моему взору со всей своей величественностью и великолепием. Он, с первых минут моего пребывания, буквально очаровал меня.
Остановился я в одной из питерских гостиниц, снял номер на свои «командировочные», и в первую же освободившуюся минуту начал осматривать город. Я не искал места, где толпы туристов в сопровождении гидов пытаются наполниться впечатлениями. По опыту знаю. Два часа поездки в автобусе, слова гида «с правой стороны вы видите то, с левой это» не для меня. Люблю размеренный, не быстрый ритм, то есть передвигаться по понравившимся местам на своих «двоих».
Не буду утомлять вас долгими рассказами и рассуждениями о своих впечатлениях, и постараюсь приблизиться к сути того, что натолкнуло меня написать об этой поездке. Как-то, в одну из таких «вылазок» в город в свободное от «командировочных дел» время, мне «посчастливилось» побывать в одном крайне неудобном учреждении.
Майским вечерком решил погулять, покинул свой гостиничный номер, вышел на улицу, и пошел по мостовой медленной походкой. Нахожусь в предвкушении «прекрасно провести вечер», то есть прогуляться, поужинать в какой-нибудь забегаловке, благо таких заведений здесь хватает.
Но, не тут-то было. Рядом со мной как-то неожиданно останавливается милицейский, а если быть точнее полицейский, как тут принято называть «бобик». Не знаю, чем я им не понравился. Может представителей правопорядка смутил мой «скучающий» вид, или шевелюра и цвет глаз «кавказской национальности», ну, в общем, гадать не буду.
Первые слова, вылетевшие из уст полицейского «ваши документы молодой человек», в первые секунды, несколько ошарашили меня. Но я быстро вывел себя из «ступора» и полез в карман за «бумажкой», без которой каждый из нас, ну, в общем, сами понимаете, что. И тут меня прошибло током. Нет документов. Оставил я их в номере гостиницы, что и начал втолковывать блюстителю закона.
С моих слов, узнав, что я таджик, они так посмотрели на меня, что стало понятно, словами «людей в форме не возьмешь». Пришлось прокатиться до ближайшего отделения. Но если бы я знал тогда, что мне придется провести там целую ночь, и мне предоставят номер «люкс» в 20-м отделении полиции…
Что ж, думаю, от судьбы не убежишь. Полицейский наряд «сдал» меня дежурному, а тот, игнорировав все мои просьбы, определил меня в местный «обезьянник», до установления личности.
Завели меня в это - не совсем красочное помещение, и оказалось, что я не один. Я выбрал себе уголок «поуютней» на обветшалой скамейке, прислонился к стенке, закрыл глаза, и начал обдумывать, как я докатился до такой жизни.
«Серая масса» начала работать медленно, но верно. Я уже говорил, что в «обезьяннике» я не был один. Там были еще несколько «товарищей по несчастью», которые тихо перешептывались о чем-то. «Пережевывая» мысли, я в пол уха услышал знакомые слова, не совсем приличные в адрес полицейских, но прозвучавшие на моем родном языке. Эти несколько «нецензурных» слов показались мне самыми прекрасными словами, которые я услышал за этот вечер. Я решил поздороваться с ребятами и тихонько подсел к ним.
«Чё надо», - сказал на ломанном русском один из «гостей» «люкса». «Ничего. Просто решил поболтать с земляками-товарищами», - ответил я на языке великих Рудаки и Хайяма.
Ответ, услышанный мною от одного из них на родном языке в смысловом переводе на «великий» и «могучий», прозвучал бы примерно так: «тамбовский волк тебе товарищ».
Такой ответ ввел меня в несколько растерянное положение. Я тихонько отодвинулся от греха подальше, а то мало ли. Так, как установление моей личности отложили до утра, то мне предстояло провести в этом малоприятном месте долгие часы и минуты. Опять же, я выбрал, как показалось «тихий уголок», и попытался задремать. «Сигарет дори? (Есть закурить)», - услышал я. (Далее мой диалог с земляками, проходивший на нашем родном таджикском, я попытаюсь перевести на русский).
«Нет, не курю», - ответил я.
«Ты не обижайся на нас. Вдруг случайно вылетело», - сказал один из моих временных «сокамерников – лет 50-ти. Перекинулись несколькими фразами, и разговор, как говорится, пошел.
Я узнал из рассказа земляков, что старшего по возрасту зовут Собир, другого, более молодого – Хакназар. Я тоже представился, чтобы соблюсти приличия. Оказалось, что они из одного кишлака, и вот уже несколько лет регулярно «посещают» город на Неве в поисках заработка. У каждого за спиной семьи, престарелые родители, которых нужно кормить. «Ну как устроились тут, работаете?», - спрашиваю я.
«Да, слава Аллаху, пока работа есть. Строители мы, подрабатываем в одной строительной фирме. Ну, бывает, иногда приезжаем, а работы нет. Тогда приходится перебиваться. Жить-то надо», - поясняет Собир.
«А сюда как попали?», - спрашиваю я. «Да документы две недели как просроченные. Времени нет, чтобы сходить и оформить, да и мороки много. Беготня с оформлением – это трата времени, а время, сам понимаешь – деньги. Да и «бригадиры» не поймут. Заказ-то выполнить нужно вовремя, иначе денег не видать за работу, как своих ушей», - сетует Собир. В это время младший Хакназар молчит, и внимательно слушает старшего, видимо придерживается традиции не перебивать старшего.
Я спросил: «А бывает, что работу сделали, а деньги не получили? На мой вопрос Собир и Хакназар смотрят на меня таким взглядом, как будто я только что «свалился с луны», или сошел с инопланетного корабля. Тут я чувствую и понимаю, что задал, наверное, самый глупый вопрос в своей жизни, и виновато опускаю голову, как бы прося прощение за «вдруг сорвавшиеся с губ слова».
Но опять же тот же Собир пытается разъяснить мне ситуацию: «Конечно, бывает. Да это происходит сплошь и рядом. «Кидалово» везде. Вот недавно моего знакомого так «кинули». Он проработал на «объекте» три месяца. Сделал все, что от него требовалось, а в конце, когда пришло время расплатиться, его просто послали, и очень далеко».
«А пожаловаться он пытался. Пытался получить свои кровные деньги?», - спросил я, о чем тут же пожалел, увидев тот же взгляд, который я испытал на себе, когда начинал тему.
Думал вопрос так и «зависнет» без ответа. Но ответ последовал. Заговорил, молчавший, и все время поддакивающий Собиру Хакназар. «Ты что, смеешься? Кому обращаться. Кто прислушается? Как узнают, что таджик, так сразу направляют по тому же адресу, куда уже посылали», - сказал с упреком и с обидой в голосе Хакназар.
«Ну как же, - говорю я. – Есть же ответственные органы, и здесь, и там, у нас». «Где у нас», - переспрашивает Хакназар. Ну у нас на родине есть такая служба миграционная называется, у которой есть свое представительство в России, которое для того и существует, чтобы решать ваши проблемы, защищать ваши права», - пытаюсь разъяснить я.
«Да, или ты брат живешь не в том мире, или немного не смыслишь в жизни», - вмешивается в разговор Собир. «Какая Миграционная служба, какое представительство, знать об этом ничего не знаем, да и не помогут они нам. Если на родине к нам относятся не по-человечески, что тут говорить о чужбине», - продолжает Собир.
«Нет, так нельзя», перебиваю я его. Вы знаете, что вся наша экономика держится на вас. Не будь вас, не выезжай вы на заработки, то вряд ли наши чиновники позволили бы себе жить, так, как они живут, в роскошных домах, ездить на дорогих автомобилях. Ведь, если вас не будет, то вряд ли они себе позволят это. Ведь тогда придется работать им по-настоящему, а то «снесут» ведь ненароком. Требуйте свое, вам дано такое право Законом. Он защищает вас, должен защищать, где бы вы не находились», - пытаюсь внушить свою мысль собеседнику.
«Красивые слова говоришь. Видно, что начитанный, но в жизни мало смыслишь. Как-то была нужда, там, на родине поменять паспорт. Так я бегал неделями в этот паспортный стол. Говорили там со мной, как с человеком третьего сорта. Побегал так, и получил я свой паспорт с таким одолжением, что бежать оттуда хотелось, без оглядки. И такая ситуация везде, куда бы простой человек не обратился. А ты говоришь «Миграционная служба», - сказал в ответ Собир.
Разговор у нас получился какой-то мрачный. Я все пытался объяснить землякам, что у них есть права, что их должны защищать и здесь, в России, но они никак не хотели понять, и не верили всему, что я им говорил и твердил. И я понял. Они уже давно потеряли доверие к власти, надежду, что государство способно решать их проблемы, защитить их права, права нашего гражданина, Гражданина Республики Таджикистан. Нет его этого самого доверия. Утратили наши власть придержащие конец той нити, которая связывала их с народом.
С такими тяжелыми мыслями я задремал, и кажется, немного уснул, хотя какой может быть сон после таких мрачных разговоров, в не менее мрачных стенах. Утром мне дали позвонить знакомому. Я попросил его принести мои документы в отделение №20.
Дежурный взглянул на них, нехотя принес извинения от всей питерской полиции, и я вновь увидел день во всей ее красе, и с удовольствием глотнул «большую порцию» свежего утреннего воздуха.
Отпустили, после оплаты штрафа и моих новых знакомых Собира и Хакназара. Из дверей отделения они вышли довольные и, улыбаясь, незаметно кивнули мне, как- будто не было того «тяжкого» разговора в мрачных стенах нашего временного пристанища, и ушли восвояси.
После ночи, проведенной в отделении и разговора по душам с моими земляками, жизнь мне показалась не такой уж и прекрасной. Впечатления от поездки были смыты на корню.
Теперь прекрасный город на Неве запомнится мне, не своим блеском и великолепием, как мне хотелось, а одной ночью, и разговором с моими земляками, которым суждено оставаться такими же не защищенными и потерявшими доверие к своему государству, но, никак не к Родине.
Ни чего более не остается, как продолжать жить в надежде на «светлое будущее», которое нам обещают, и к которому, кажется, мы не приблизились ни на шаг. Надеяться, что голос сотен тысяч «собиров» и хакназаров» наконец-то будет услышан, и они почувствуют, что не являются людьми «третьего сорта, и что-то, да значат для правительства, которое они содержат. Но когда это время наступит, вот в чем вопрос.
Командировочный специально для «Авеста», Санкт-Петербург, май 2012 года
25.04 09:50
