Никакой речи о «заговоре» с целью организации покушения на жизнь Сангака Сафарова и Рустама Абдурахима с гонораром в 4 млн рублей 24 октября 1992 года в кабинете премьер-министра республики не шло. Как утверждает Давлатхуджа НАЗИРОВ, доктор философских наук, будучи тогда помощником премьера, он был свидетелем всех разговоров и помнит тот день по часам. Приводим текст опровержения Д. Назирова на цитаты из книги «Раненные страницы», использованные в статье «АП».
В газете «Азия-Плюс» от 13 ноября 2014 года перепечатана статья «Смерть под грифом "секретно"», опубликованная 31 марта 2005 года, где автор, ссылаясь на книгу Г.Мирзоева «Раненные страницы», приводит следующие цитаты:
«Г. Мирзоев в своей книге вспоминает, что идею физического устранения С.Сафарова рассматривала еще раньше и оппозиция, сформировавшая в 1992 году «правительство национального согласия».
«…23 октября 1992 года я пожаловал в приемную Председателя Совета министров республики. Там сидели: помощник Д.Назиров, зам. председателя Совета министров Отахон Латифи, Аслиддин Сохибназаров и управляющий делами Правительства Рамазон Мирзоев. Они вели беседу о неблагоприятной обстановке в Таджикистане.
- Для того чтобы в стране нашей воцарились мир и покой, порядок и спокойствие, непременно надо убрать главарей площади «Озоди» Сангака Сафарова и Рустама Абдурахима, проговорил кто-то из них… Я не понял, кто из них предложил это. В ходе беседы мне стало известно, что за голову С.Сафарова и Р.Абдурахима обещано 4 миллиона рублей…»
Уважаемый читатель!
Прочитав эту статью, я невольно вспомнил выступление президента республики, уважаемого Эмомали Рахмона, в 90-е годы о том, что «к сожалению, появились опусы, авторы которых стараются любыми путями скомпрометировать наши кадры…». Приношу свое извинение президенту страны о том, что цитату из его выступления в марте 1999 года я привел по памяти.
На мой взгляд, книга Г.Мирзоева «Раненные страницы» является из числа тех опусов. Хотя я убежден, что это такой опус, тем не менее, не смог оставаться равнодушным к его клеветническим высказываниям в мой адрес и адрес управделами Кабинета министров Рамазона Зариповича Мирзоева, весьма уважаемого человека в республике.
Теперь некоторые уточнения по поводу писанины (скорее всего, за него писали) Гаффора Мирзоева:
во-первых, «Правительство национального согласия» было сформировано президентом, премьер-министром совместно с представителями оппозиций, а не оппозицией. Этот документ подписан как президентом, так и премьер-министром;
во-вторых, в 1992 году в республике институт Совета министров был упразднен и на его базе был образован Кабинет министров, соответственно премьер-министр и его заместители;
в-третьих, Отахон Латифи при советской власти являлся заместителем Председателя Совета министров, а в период независимости – в 1992 году – нигде не работал, занимался творческой деятельностью и входил в руководство оппозиции как демократ.
Что касается беседы 24 октября 1992 года (а не 23 октября, как указывается в статье и в книге Г.Мирзоева) в приемной премьер-министра, то этот день я, как помощник премьер-министра, помню по часам.
…Действительно, в тот день где-то в 16:00 часов премьер-министр самолетом улетел в Худжанд, его провожал Рамазон Мирзоев, я был в городе и примерно в 17 часов возвратился в свой рабочий кабинет. В приемной сидел Отахон Латифи, который хотел встретиться с премьер-министром. Сотрудница – дежурная в приемной не знала о том, где находится премьер-министр (с конца сентября 1992 года премьер-министром являлся А.Абдулладжанов). Поэтому я позвонил Рамазону Мирзоеву и справился о месте нахождения премьер-министра. Р.Мирзоев ответил, что он срочно выехал в Худжанд и о цели своей поездки, времени возвращения ничего не сказал.
В свою очередь об этом передал О.Латифи и пригласил его в свой кабинет, т.к. мы знакомы еще с 1962 года. Примерно в 18 часов ко мне в кабинет зашел завсегдатай площади Шахидон среди исламистов Гаффор Мирзоев. Наша беседа носила чисто бытовой характер, и тут последовал телефонный звонок. Звонил председатель Турсунзадевского горисполкома (к сожалению, его фамилию не помню) и сказал следующее: сегодня утром к нему в кабинет ворвался Ибод Бойматов с боевиками, и по его указанию боевики заперли его в подвальном помещении, а сам Ибод занял его кабинет. С помощью знакомых ему удалось где-то в 17 часов вырваться из подвала, и на автомашине друзей он прибыл в Душанбе. Однако в Турсунзаде обстановка накалена до предела. Ибод Бойматов из Узбекистана призвал на помощь большое количество молодых людей. Он вооружил более 300 человек автоматами, пулеметами, гранатометами, гранатами и намерен с боем войти в Душанбе. Примерно в 6 часов утра 25 октября они прибудут в Душанбе. С ними находится Сафарали Кенджаев…
С.Кенджаева я знал неплохо, он был из категории амбициозных, властолюбивых, честолюбивых людей, которые ради карьеры готовы на все, а Ибод Бойматов - водитель-дальнобойщик и рэкетир, скорее всего они оба намерены в опережение Народного фронта, во главе с Сангаком Сафаровым, войти в Душанбе и объявить Кенджаева президентом республики.
Другой важный момент - то, что в их группировки были включены узбеки из Узбекистана, да и из Турсунзаде, преимущественно из числа криминала.
Поэтому, я, немного подумав, поднял трубку сотового телефона, позвонил председателю Верховного Совета республики Акбаршо Искандарову, который одновременно выполнял обязанности президента и сидел в кабинете президента республики, и вкратце проинформировал его о содержании беседы с председателем Турсунзадевского горисполкома. Время было около 19 часов, когда я попросил сотрудницу приемной идти домой и сам вместе с О.Латифи, Гаффором Мирзоевым вышел из кабинета, закрыв дверь приемной премьер-министра.
Какие беды доставил 25 октября 1992 года С.Кенджаев душанбинцам, читателям известно: экономический ущерб составил сотни миллионов рублей, сотни невинных людей погибли, и на этом фоне карьериста С.Кенджаева Рустам Абдурахимов по радио объявил президентом республики.
Уважаемый читатель!
Как видите, в моем кабинете, кроме О. Латифи и Г. Мирзоева, больше никого не было, и не могло быть речи о каком-то «заговоре» с целью организации покушения на жизнь Сангака Сафарова и Рустама Абдурахима с гонораром в 4 млн рублей.
В тот период А. Сохибназаров, как заместитель премьер-министра, Р.Мирзоев, управделами Кабинета министров, непосредственно звонили премьер-министру и в указанное им время посетили его, поэтому необходимости в посещении кабинета помощника для них вовсе не было.
Аслиддин Сохибназаров держался несколько обособленно и зайти в кабинет помощника считал ниже своего достоинства, и мои взаимоотношения с ним были официальными.
Таким образом, утверждение Гаффора Мирзоева о том, что в моем кабинете составлялся «заговор» относительно убийства Сангака Сафарова и Рустама Абдурахима, является ложью, клеветой и не имеет под собой никаких оснований и почвы. В частных беседах, да и в своих статьях в газете «Щит», которая выходила в 2003–2010 годах, я утверждал, что в тот период именно такие фигуры, как Сангак Сафаров, хаджи Хайдар Шарифзода, могли защитить конституционный строй от исламистов.
В годы гражданской войны премьер-министр Акбар Мирзоев, управделами Рамазон Мирзоев и автор этих строк принимали самое активное участие в обеспечении Кулябской области продовольствием, не раз направляли караван автомашин с продовольственными продуктами.
Был такой случай. Звонила заместитель председателя облисполкома К.Рустамова и просила срочно направить дрожжи, т.к. из-за их отсутствия не работают хлебозаводы, в области нет хлеба.
В связи с этим я поехал на хлебозавод совместно с замдиректора на спецавтомашине, загрузил ее дрожжами, заехал в аэропорт, отменил почтовый рейс в Худжанд (с самолета разгружали газеты) и загрузил дрожжами, о чем сообщил К.Рустамовой.
Далее, летом 1992 года состоялась сессия Верховного Совета республики, и с депутатами в Душанбе приехал Сангак Сафаров. Они остановились на правительственной даче. Цель его приезда – переговорить с полевыми командирами о мире. Вечером, примерно в 18 часов, мне позвонил мой знакомый и сообщил, что «одна экстремистская группировка, узнав о том, что в Душанбе с депутатами прибыл Сангак Сафаров, заседала более 8 часов и решила: сформировать вооруженную группу из 30 человек, поздно ночью ворваться на правительственную дачу и в упор расстрелять Сангака Сафарова, а двух депутатов из Кулябской области, которые часто выступают против оппозиции на сессиях, взять в заложники».
В свою очередь, я позвонил своему знакомому замначальника отдела БХСС МВД подполковнику Султону Куватову и просил срочно прийти ко мне. В ходе обсуждения с ним сложившейся ситуации решили, что С.Куватов с 50 сотрудниками МВД с 22 часов берет под охрану правительственную дачу, особенно центральный вход, с тем чтобы не допустить проникновения на территорию дачи боевиков экстремистской группировки.
На следующий день С.Куватов рассказал, что действительно к 24 часам на автомашинах прибыла группировка, более 30 человек, их руководителей он хорошо знал. Они просили разрешить им посетить депутатов с их региона для решения очень важных вопросов, получив отказ, прибегли сначала к устной угрозе, затем вооруженной. Однако и это им не помогло, поэтому где-то в три часа ночи они покинули район правительственной дачи.
С С.Куватовым договорились о том, что до завершения работы сессии он будет лично сопровождать с вооруженными сотрудниками Сангака Сафарова, после завершения сессии проводит его и двух депутатов до перевала Шар-Шар, где службу несли сотрудники милиции Кулябской области.
Как видите, я, как выходец из Кулябского региона, сторонник конституционного строя и законно избранного президента республики, и в мыслях не мог допустить каких-либо злых умыслов по отношению к руководителям Народного фронта, тем более разговоров о подготовке покушения на их жизнь в моем присутствии и в моем кабинете, наоборот, предпринимал все меры, зависящие от меня, по обеспечению безопасности командующего Народным фронтом Сангака Сафарова.
Наряду с этим, уважаемый читатель, 29 апреля 1992 года 44 сотрудника аппарата президента, Кабинета министров были взяты в заложники оппозицией, и я по поручению премьер-министра А.Мирзоева и Председателя Верховного Совета республики А.Искандарова в течение двух дней вел переговоры с лидерами оппозиций и добился их освобождения.
5 мая 1992 года я, как помощник премьер-министра, являлся участником переговорного процесса с представителями оппозиции по формированию Правительства национального согласия, поэтому, как премьер-министр Акбар Мирзоев, управделами Р.Мирзоев, являлся членом команды президента, а с ноября 1992 года по сей день считаю себя членом команды президента республики, уважаемого Эмомали Рахмона.
19.04 14:07
