Отныне на митинги в Таджикистане будет запрещено ходить с «коктейлем Молотова», в маске, пьяным и со спиртными напитками. А ходили ли раньше? О таджикских митингах и причинах новых запретов - в материале «АП».
НА фоне последних хорогских митингов депутаты предложили ряд поправок и дополнений к закону «О собраниях, митингах и уличных шествиях». Отныне на митинг будет запрещено ходить с «коктейлем Молотова», в маске, пьяным и со спиртными напитками. Иностранным гражданам вообще запрещено участвовать в митингах.
- Инициатива связана в первую очередь с тем, что данный закон был принят еще в 1998 году, и его нормы не отвечают нынешним угрозам и требованиям безопасности современного общества, - говорит соавтор закона, зам. главы парламентского комитета по обороне, правопорядку и безопасности Саттор Холлов. - Мы хотим, чтобы общественные отношения в этой области были более упорядоченны и полны. Мы хотим привести закон в соответствие с Конституцией, которая дает гражданам право проводить митинги и шествия. Скрывать свои лица гражданам не нужно. Толчком для инициирования этих поправок послужили не хорогские события или проведение у нас митингов в масках и пьяными, а то, что мы видим это в других странах. Чтобы не было такого у нас, нужно заранее это предусмотреть.
Согласно закону, лица, взявшие с собой на митинги и шествия «коктейли Молотова» (зажигательные смеси из быстровоспламеняющихся веществ) и не использовавшие их, все равно будут привлечены к административной ответственности.
- А лица, использовавшие «коктейли Молотова» в местах демонстрации и массового скопления, будут приравниваться к лицам, незаконно использующим огнестрельное оружие, - говорит Холов.
Проект закона, состоящий из 27 статьей (на 3 больше, чем в нынешнем), изучается в министерствах и ведомствах, и, возможно, депутаты примут его осенью.
- Депутаты решили внести соответствующие изменения, поскольку заметили, что, с учетом международной практики и событий на Украине, для достижения целей были использованы «коктейли Молотова» и маски, - говорит политолог, зам главы СДПТ Шокирджон Хакимов. – Но, как показывает практика Таджикистана, после известных событий, кроме единичных случаев, практически мирные формы гражданского протеста не проводились.
Аналитик, пресс-секретарь ПИВТ Хикматулло Сайфуллозода не думает, что «новые ограничения инициированы только из-за событий и митингов в Хороге».
- Инициирование новых ограничений в законах у нас не новость, это получило принципиальный характер, - говорит он. – Но запреты, я думаю, не плохие. Участие в митинге и шествии – это не пьянство и хулиганство, а донесение людьми своего мнения до органов власти.
Власти боятся создать прецедент
ИТАК, таджикский закон о митингах ужесточается, хотя в нашей стране за последние 20 лет и без того практически не было никаких митингов. Наблюдатели полагают, что это связано с негативной памятью таджикского общества о митингах 90-х годов, переросших тогда в гражданскую войну.
В Таджикистане акции протеста (за исключением стихийных митингов 2012-го и мая этого года в Горном Бадахшане) происходили в последние годы только со стороны частных предпринимателей и торговцев и носили характер спонтанных, неорганизованных шествий.
В сентябре 2012 года несколько сот пострадавших от пожара на крупнейшем рынке «Корвон» продавцов направились по центру Душанбе к хукумату столицы с требованием найти виновных в пожаре и разобраться в ситуации. Это была одна из самых крупных протестных акций за последние 15 лет.
В марте прошлого года в Худжанде, по неофициальным данным, около 800 недовольных предпринимателей рынка «Сомон» закрыли свои торговые точки и вышли с акцией протеста в связи с повышением ежемесячных налоговых ставок.
Аналогичные протесты проходили и в других городах, но они не носили характера общественно-политической акции.
Таджикские власти, в свою очередь, делают все, чтобы не допустить проведения таких протестных акций. Например, в августе прошлого года были оштрафованы и арестованы на 5 суток организаторы акции, посвященной 100 дням с момента задержания Зайда Саидова, бизнесмена и инициатора создания партии «Новый Таджикистан». В акции на крыше торгового комплекса «Пойтахт» участвовало порядка 50 человек, которые отпустили в небо в знак свободы и мира 100 голубей и 100 белых шаров с плакатом Саидова. Власти посчитали эти действия «нарушением общественного порядка» и применили в отношении организаторов и участников статью «Мелкое хулиганство».
- Неоднократно различные инициативные группы обращались официально к местным органам власти за разрешением на проведение митинга, но под различными предлогами им всегда отказывали, - говорит Шокирджон Хакимов. - Власти боятся создать прецедент.
- ПИВТ обращалась в столичный хукумат с просьбой разрешить провести митинг по событиям в Палестине, но хукумат отказал, - говорит Хикматулло Сайфуллозода. - «Мы сейчас не имеем мест для проведения митинга, все места заняты для маршировок», - сказали нам в хукумате. Это было за 2 месяца до проведения маршировок.
Между тем уже несколько раз в стране проводились несанкционированные акции в поддержку курса президента и против оппозиции. Так, в апреле прошлого года прошли митинги у посольства США и офиса ПРООН в Душанбе с требованием экстрадиции бывшего таджикского премьера Абдумалика Абдуллоджанова, который имеет статус беженца в США.
Женщины, участвовавшие в том митинге, позднее были замечены в срыве брифинга лидера социал-демократов Зойирова и на митинге у офиса СДПТ, где социал-демократы собрались по случаю дня рождения своего однопартийца. В отношении этих лиц никаких мер наказания властями предпринято не было.
Таджикские газеты называют этих женщин «ОБОН» – Отряд баб особого назначения.
Осталось запретить «говорить на митинге»
- СРАВНИТЕЛЬНЫЙ анализ законодательства и политической практики других стран показывает, что в зависимости от природы политического режима создаются даже условия для гражданского протеста, - говорит Шокирджон Хакимов. - В некоторых странах достаточно поставить в известность местную власть о намерении проведения гражданских акций. Но в государствах, которые имеют несовершенную политическую систему, в законодательстве предусмотрены сложные процедуры, что делает практически невозможным проведение протестных акций.
Х. Сайфуллозода считает, что «власть не оставляет открытой даже маленькой дверцы для появления несогласия».
- Противодействие элиты проведению митингов и шествий – это принципиальная позиция власти,- говорит он. – Власти всегда будут вводить новые ограничения. Они страхуются за несколько шагов.
18.04 14:38
