Почему МВД отказалось выделить охрану лидеру ПИВТ Мухиддину Кабири? От чего зависит судьба таджикского народа – от внешних сил или от него самого? Как наладить отношения с Узбекистаном и каким образом строить внешнюю политику?
На эти и другие вопросы «АП» отвечает лидер Партии исламского возрождения Таджикистана Мухиддин КАБИРИ.
«Мы уже два года призываем к диалогу»
- Мухиддин Тиллоевич, недавно члены вашей партии обратились в МВД с просьбой обеспечить вам охрану, но им было отказано. В чем вы видите причину отказа? Есть ли все еще давление на вашу партию и ее членов?
- Решение обратиться в МВД политсовет принял на заседании, где обсуждалась ситуация вокруг партии после нападения на моего заместителя Мухаммадали Хаита. До Хаита был избит член политсовета Сайфуллозода, и до сих пор преступники не найдены. Анализируя общую ситуацию и возможности дальнейших провокаций, политсовет принял такое решение.
В своем ответе МВД пишет, что председатель партии не входит в число охраняемых лиц, поэтому оно не может обеспечить охрану. Также в письме говорится, что он (лидер ПИВТ, - прим. ред.) является депутатом и по закону имеет депутатскую неприкосновенность и что этого достаточно. Следуя этой логике, председателю партии во время нападения достаточно будет показать преступникам свое депутатское удостоверение, и они отступят...
Что касается давления на партии, они начались после парламентских выборов и приобрели более агрессивный и открытый характер в конце 2012 года.
- Покидает ли кто-нибудь ряды партии в связи с этим давлением?
- Раньше наши ряды покидало не более 10 человек в месяц, что происходило либо по причине смерти, либо вследствие миграции, но в последние месяцы эта цифра возросла в несколько раз - в первые месяцы этого года доходила до ста человек. Но в то же время ежемесячно в партию вступает несколько сот человек, поэтому в конечном итоге у нас положительный баланс. В некоторых регионах в результате давления на партию возрос интерес к ней, особенно со стороны молодежи. Некоторым нашим активистам предлагают землю или работу. Большинство из них советуются с партийными ячейками или руководством, спрашивая, как им быть. Мы не препятствуем их уходу, уверены, что в любом случае они остаются сторонниками наших позиций. Тем более что найти работу или получить землю без взятки не всем удается, что немаловажно в наших условиях.
- На 40-летие ПИВТ вы призвали политические силы и гражданское общество объединиться и решить проблемы. Что, на ваш взгляд, нужно решать в первую очередь?
- Мы уже два года призываем к диалогу все политические партии и гражданское общество, чтобы обсудить и решать основные вопросы будущего Таджикистана. Очень надеемся, что правительство поддержит идею, возьмет инициативу в свои руки и будет активным участником этого процесса.
Несмотря на то, что мы живем в маленьком Таджикистане и каждый день встречаемся друг с другом, мы очень далеки друг от друга. У нас нет прямого диалога - без посредников, просто как таджикистанцев и граждан этой страны. Мы, например, знаем, что у многих есть вопросы к нам, есть даже недоверие. Есть вопросы и у нас. Почему бы нам открыто не говорить друг с другом? Кто нам мешает? Если не начать сегодня, завтра будет поздно. Наше поколение еще может понимать друг друга, мы все имеем советское прошлое, и у нас много общего. Это мы должны найти консенсус по основным параметрам будущего Таджикистана и максимально приблизить взгляды. Мы все - демократы, исламисты, националисты, коммунисты и представители других мировоззрений, представители разных этносов и религий - являемся жителями этой земли, и это наша общая родина. Мы должны понимать друг друга и передавать это взаимопонимание другим поколениям. Следующему поколению будет сложно это сделать, поскольку часть из них учится на Западе, другая часть - в исламских государствах, третья часть растет на стройках России или на рынках. Вряд ли они поймут друг друга лучше, чем мы. И мы будем в ответе перед будущими поколениями, если не найдем сегодня консенсуса по основным параметрам будущего Таджикистана. Вот о чем должен быть диалог.
Актуальные и текущие вопросы могут быть обсуждены в рамках диалога, главное - начать и серьезно отнестись к этому. Пока, к сожалению, никто не отреагировал на наш призыв. Нам бы хотелось, чтобы кто-нибудь другой, не из политических структур, взял на себя эту инициативу - СМИ, НПО или правительственные структуры, например ЦСИ…
«Важно избежать разделения таджикского общества»
- Скажите, вы уже определились по поводу президентских выборов и как возможно ваше участие в них: войдете ли вы в коалицию или же будете выдвигать своего кандидата?
- На уровне президиума партии мы приняли решение, что будем участвовать в выборах. Но будем ли выдвигать своего кандидата или же поддержим кого-нибудь другого, это прерогатива съезда. Мы будем исходить из национальных интересов. Если в интересах государства и нации будет выдвижение кандидата, так и поступим. Если нет, то воздержимся от выдвижения своего кандидата и поддержим кандидата из другой партии…
Мы считаем, что следующие выборы должны стать фактором объединения и еще больше укрепят мир и взаимопонимание в стране. Очень важно, чтобы во время выборов мы смогли избежать разделения таджикского общества на два противоположных идеологических лагеря - светский и религиозный. И так в социальных сетях атмосфера доведена до предела радикально настроенными группами, как со светской, так и с религиозной стороны. Выборы могут еще больше усугубить ситуацию, если неправильно сделать акценты или выбрать неправильную тактику действий. Думаю, наша партия, как ответственная политическая сила, созрела для того, чтобы сделать правильный шаг в соответствии с интересами государства и нации, а также нашего избирателя.
- Что вы подразумеваете, говоря, что будете исходить из национальных интересов? В чем вы видите этот национальный интерес, от которого зависит форма участия вашей партии в выборах?
- Национальный интерес - это широкое понятие, но в зависимости от ситуации приоритеты меняются, и их необходимо учитывать. Нашими приоритетными национальными интересами являются прежде всего верховенство закона, расширение демократии и прав граждан, сохранение мира и стабильности в стране и регионе в целом. Если вы меня спросите, что главнее - расширение демократии или стабильность, то я скажу, что стабильность важнее. Хотя убежден, что без свободы граждан, демократии невозможно добиться долгосрочной стабильности. Мы добились мира и спокойствия на нашей земле и любой ценой должны сохранить это. Наша партия стояла у истоков мирного процесса и будет защищать этот мир всеми силами. Если мы убедимся в том, что выдвижение кандидата приведет к обострению внутриполитической ситуации и этим могут воспользоваться недоброжелатели Таджикистана, мы обязаны воздержаться. Я уверен, что каждый, кому дорог мир на нашей земле, поступит таким образом...
И наоборот, если выдвижение кандидата не будет отрицательно влиять на внутреннюю обстановку и, более того, будет способствовать укреплению демократии и плюрализма в стране, то мы будем выдвигать своего кандидата. Конечно, прежде всего мы будем учитывать мнение наших однопартийцев и сторонников, но намерены также учитывать мнение представителей других сегментов общества, политической и научной элиты страны. Мы понимаем, что в обоих случаях нам критики не избежать, но в этом и есть сила серьезной политической партии, что, принимая на себя удар, проводит политику в соответствие с общими, национальными интересами. Время покажет, кто был прав, а кто нет. Пока все принятые нами решения способствовали укреплению мира и стабильности, так будет и дальше. Именно таким образом мы понимаем интересы и приоритеты.
- По мнению некоторых экспертов, шансы нынешнего президента Эмомали Рахмона на предстоящих президентских выборах очень высоки. Согласны ли вы с такими выводами и прогнозами, если да, на что может рассчитывать ПИВТ, участвуя в выборах?
- Всегда действующий президент имеет преимущество перед оппонентами, даже в демократических государствах. Но дело в том, что и система выстроена таким образом, что она не терпит сильных оппонентов как внутри, так и извне. Все мы помним покойного Туркменбаши. Мог бы кто-нибудь победить его на выборах? Или же может кто-нибудь победить нынешнего президента Туркмении или следующего при такой системе? Конечно, нет!
…Дело не в личности Эмомали Рахмона. Он немало сделал для страны и для этого имел и волю, и полномочия. Кто бы ни был на его месте, при существующих сегодня условиях он имел бы преимущество. Эксперты исходят из реальностей нашей жизни, и ничего странного тут нет. Но это не означает, что не должно быть альтернативного кандидата. Народ должен иметь выбор, и только таким образом можно поднять уровень политической грамотности населения. Даже если альтернативный кандидат проиграет выборы, избиратель, то есть народ, выиграет в целом, поскольку у него была возможность выбора и в дальнейшем он сделает выводы.
У ПИВТ сегодня нет сильного аргумента, почему мы не должны участвовать в выборах, как в 2006 году. Аргументы могут быть для того, чтобы не выдвигать кандидата, но не для самоустранения от выборного процесса. Ведь с каждым выбором мы приобретаем больше опыта и больше электората. Разве этого мало?
«Настало время "перезагрузки" отношений с исламскими партиями»
- Считается, что после гражданской войны власть в Таджикистане была «утверждена» внешними силами, в частности Россией и Узбекистаном. Как вы считаете, остается ли ситуация и по сей день таковой, зависит ли Таджикистан от воли какой-то внешней силы при выборе главы государства или сегодня все зависит от выбора народа?
- Я думаю, что сегодня ситуация сильно изменилась и выбор главы государства больше зависит от того, как проголосует народ, и, что немаловажно, от того, сможет ли он защищать свой выбор.
Внешние факторы всегда играли роль и будут играть, но уже не в той степени, как это было в начале 90-х. Любая власть, которая придет с помощью внешних сил, лишена легитимности, и у нее будет постоянный комплекс неполноценности, как перед собственным народом, так и перед другими государствами. В конечном итоге существование такой власти обречено на провал. Поэтому очень важно, чтобы власть после выборов имела полную легитимность, как с точки зрения законодательства, демократичности выборов, так и в вопросе независимости от внешних игроков.
События начала 90-х годов и вмешательство внешних сил на долгие годы вперед определили поведение наших властей, что до сих пор дает о себе знать. И никто не хочет повторения этой истории.
- Недавно вы призвали Россию пересмотреть отношение к исламским партиям. Почему для вас это так важно?
- Для нас это очень важно, и не только для нас. Это важно и для самой России и всего региона. Я об этом говорил еще два года назад в самой России, выступая в Центре Карнеги, и еще до революций в арабском мире...
Исламский мир меняется, и отношение к нему должно меняться. Очень хорошо, что многие в Москве начинают понимать, что надо дружить прежде всего с народами в исламском мире, а не только с верхушкой, которая была в основном коррумпирована и не избрана народом. У России всегда было осторожное отношение к политическим партиям исламского толка. Исключением было только ХАМАС, и то после того, как ФАТХ переориентировалось на Запад.
Так сложилось, что Россия в течение более чем 200 лет на южном направлении получала сопротивление только от исламских сил или под исламскими лозунгами. Начиная от имама Шамиля на Кавказе и центральноазиатского сопротивления под названием басмачества до афганских и таджикских моджахедов. Эти непростые отношения повлияли и на поведение нескольких поколений российской и мусульманской элиты, и на общую политику, что отрицательно сказывалось на восприятии друг друга. Думаю, и Россия потеряла многое, и мусульмане. Настало время "перезагрузки" отношений с исламскими партиями и движениями, которые стали неотъемлемой частью своих обществ. У России больше потенциала, чем у любой другой страны в исламском мире, но старая идеологизированная элита своей однобокой политикой свела почти на нет этот потенциал.
Также некоторые исламские силы выбрали неправильную политику в отношении России, особенно по чеченскому вопросу. Сегодня Россия делает правильные шаги и начинает вести диалог со всеми потенциальными силами в исламском мире. Конференция в Марракеше, организованная Институтом востоковедения России и РИА «Новости» - на которой присутствовали почти все, как левые, так и правые, - тому свидетельство. И исламские партии должны показать готовность к такому сотрудничеству.
Новые отношения и взаимодоверие с Россией нужны и нам, мусульманам ЦА. Дело в том, что роль религии в регионе растет, как в общественной жизни, так и в частной. Все больше людей выбирают религиозный образ жизни, и российский милиционер не должен ассоциировать каждого бородатого азиата с теми же "басмачами", террористами или недругами России. Я часто посещаю Россию и в целом доволен позитивными изменениями, которые происходят в этом направлении.
У нас много общих интересов. Например, взять рост религиозного радикализма в регионе в целом. Эта проблема касается и России, и в ее интересах, чтобы наши мигранты не оказались под влиянием радикальных групп. Никто не знает, что будет после 2014 года, когда войска НАТО выйдут из Афганистана, и насколько это повлияет на общую ситуацию в регионе. Думаю и Россия, и правительства государств ЦА, и все умеренные политические силы должны сотрудничать в этом направлении. Единственная альтернатива талибам и всем радикальным группам - это умеренные исламские взгляды и учения, которые исторически существовали в нашем регионе, а также укрепление демократических институтов и расширение свобод граждан, Россия многое может сделать в этом направлении.
«Кто-то должен сделать первый шаг»
- Некоторые эксперты считают, что многовекторная политика Таджикистана себя не оправдала. Как, по-вашему, это действительно так или мы не смогли ее построить? Как вы оцениваете сегодняшние отношения Таджикистана с другими странами? В частности, не сильно ли мы впали в зависимость от Китая и к чему могут привести многомиллионные долги перед этой страной?
- По сравнению с внутренней политикой внешнюю можно назвать более успешной, если не считать некоторых "победных шествий" вглубь своей территории. Многовекторная внешняя политика, объявленная в последние годы, в целом соответствует национальным интересам, и если мы имели некоторые ошибки во внешней политике, это не означает, что мы должны свернуть ее. Многовекторность не означает отсутствие приоритетов и стратегии во внешней политике. Несбалансированная "многовекторность" приводит не к появлению новых векторов и внешних партнеров, а к утрате старых и вызывает нерешительность у новых для более устойчивого и стратегического отношения. Что мы сейчас и наблюдаем.
Наше поведение должно быть прогнозируемым для зарубежных партнеров, иначе они не смогут построить долгосрочную и уверенную политику в отношении нас.
Что касается Китая, то он проводит очень взвешенную политику в отношении всех своих соседей и расширяет свое влияние в основном с помощью коммуникационных и инфраструктурных проектов, а также долгосрочных льготных кредитов.
Китай не вмешивается во внутреннюю политику других государств, что делает его очень удобным партнером, особенно для государств, которые имеют внутренние проблемы. Кроме того, нашим чиновникам просто удобно работать с китайцами, потому что они особо не интересуются, куда идут деньги и кто, каким образом распоряжается ими. Китайцы уверены в том, что в конечном итоге эти кредиты будут возвращаться в том или ином виде, поскольку соглашения заключены на уровне государства.
Я не согласен со многими, кто думает, что в Пекине, Москве или в других крупных столицах местные политики только и думают, как бы больше урезать наши территории или суверенитет. Да, они думают о нас, иногда, от случая к случаю. Но они берут ровно столько, сколько мы даем…
Позвольте мне подойти к этому вопросу с другой стороны. Наша независимость, суверенитет и территориальная целостность зависит не от Ташкента, Москвы, Вашингтона и т.д. Все зависит от нас - от Душанбе и от того, насколько каждый таджикистанец является независимым и свободным человеком и насколько наша власть зависит от воли этого свободного и независимого гражданина. Любая страна, даже самая маленькая, любой народ может заставить других уважать себя и свой суверенитет, если он достоин этого уважения. Мы еще не определили ту национальную "красную линию" - линию собственного достоинства, чести и независимости, которую никто не должен переходить, ни внешние правительства, ни собственное. Именно собственное правительство, прежде всего, не должно переходить эту линию, иначе откроет дорогу другим. Униженный гражданин не может противостоять унижению собственного народа, не может защищать родину. Проблема заключается в этом, а не в наших соседях или других странах.
- Как нам строить дальнейшие отношения с Узбекистаном – восстанавливать их или пытаться абстрагироваться от этой страны, как это происходит сейчас?
Почему мы не можем договариваться?
- Проблема не в таджиках и не в узбеках, даже не в Рогуне. Разве отношения были хорошими до начала строительства Рогуна? Не думаю. Проблема лежит в другой плоскости, она - в авторитарном мышлении лидеров нашего региона. Каждый из них хочет быть лидером, им недостаточно быть лидером своих народов, они хотят быть таковым во всем регионе. У кого-то этих амбиций больше, у кого-то меньше.
Что касается урегулирования нерешенных вопросов, Таджикистан делает достаточно для того, чтобы обе стороны вернулись к диалогу и в духе взаимопонимания решали проблемы. Президент Эмомали Рахмон в своем выступлении по случаю открытия нового здания МИД несколько раз выразил желание нашей стороны начать диалог с соседями по региональным проблемам. Также были приостановлены основные работы на Рогуне. Достаточно ли этого для начала диалога или нет, большой вопрос, но все понимают, что без диалога и взаимных уступок выйти из тупика невозможно. Кто-то должен сделать первый серьезный шаг, при этом сохраняя лицо "принципиального политика". Почему-то никто серьезно не берется за посредничество между Узбекистаном и Таджикистаном, и кажется, что никто из международных организаций или держав не заинтересован в более тесных отношениях между двумя государствами. К сожалению, и там, и здесь гражданское общества не такое уж сильное и независимое, чтобы инициировать неформальную, народную дипломатию и открыть путь официальным переговорам, более того, заставить своих правителей сесть за стол переговоров.
В этом и заключается трагичность авторитарных режимов: сами не могут решать проблемы, и общество бессильно что-либо сделать.
«Зайд Саидов неудачно выбрал время»
- И, конечно, вопрос по ситуации вокруг Зайда Саидова. Как вы воспринимаете его появление на политической арене, с чем это может быть связано? Как, по-вашему, почему власти так его испугались? Мог ли он быть тем самым единым кандидатом?
- Во-первых, Зайд мой друг, и я горжусь этой дружбой. Я всегда знал его как честного, прямого и достойного человека. Очень прошу людей, которые связаны с его делом: прокуроров, следователей и вообще всех, от кого зависит его судьба, - быть с ним предельно корректными… С другой стороны, достойные люди всегда достойно относились даже к своим врагам, а он максимум соперник, вовсе не враг.
Что касается его инициативы о создании партии, он просто неудачно выбрал время, не более того. По своему характеру Зайд Саидов независимый, прямой и непреклонный человек, наверное, поэтому решил действовать самостоятельно, полагаясь только на закон и конституционные права. Конечно, он мог посоветоваться хотя бы с теми, кто имеет немного опыта партийной работы. Его случай показал, что в нашем обществе, действительно, любая инициатива наказуема. Такой реакции - более того, его ареста - никто не ожидал, и уверен, что многие уже понимают чрезмерность и поспешность этого решения. Думаю, еще не поздно и ситуацию можно исправить.
Арест Зайда Саидова ничего властям не даст, кроме усиления недоверия граждан и инвесторов, а его освобождение может служить хорошим сигналом обществу перед выборами, и самое главное, укрепится надежда, что власть еще не превратилась в репрессивную машину, наподобие 30-х годов.
Наше упрямство однажды привело нас к катастрофе, а гибкость спасла нацию. Уже понятно, что общество просто так не выдаст Зайда Саидова на расправу, и, защищая его, каждый защищает самого себя от безграничной власти чиновников. Дело не в Зайде, а в том, что, когда граждане чувствуют, что закон их не защищает, тут автоматически включаются другие механизмы - коллективной самозащиты в виде различных комитетов и групп в социальных сетях. И очень плохо, когда этот механизм "коллективной самозащиты" включается с целью защиты не от преступников или внешних угроз, а от бесчинства собственной власти, которая призвана защищать права и свободы граждан. Это меня беспокоит больше всего.
- Говорят, у вас есть общий бизнес с Зайдом Саидовым в сфере строительства и его арест может коснуться и вас...
- У нас был общий бизнес в Москве в начале 90-х, мы начинали с нуля, создавая совместную фирму. Он бизнесмен по рождению и очень тонко чувствует и предвидит рынок. Позже я поступил в Дипломатическую академию при МИДе РФ, и мы решили закрыть совместный бизнес, поскольку учеба не позволяла мне работать в полную силу.
В Душанбе он вернулся уже как состоятельный человек и не нуждался в партнерах. Если бы у меня был совместный бизнес с ним, я так же открыто и гордо заявил бы об этом, как о своей дружбе с ним. А дружба всегда значит больше, чем просто совместный бизнес.
20.04 21:05
