Нынешняя государственная граница между Афганистаном и Таджикистаном остается неизменной уже 120 лет. В 1880–1890-х годах эти территории оказались последним пунктом российской экспансии в Среднюю Азию. О том, как появились границы на Памире, в самом труднопроходимом регионе на стыке нескольких горных систем и зоне влияния трех империй, - в этом материале.
В конце 18-го века два решительных и предприимчивых офицера-авантюриста – британец Фрэнсис Янгхасбенд и российский подданный Бронислав Громбчевский – сыграли в большую игру, которую вели их державы, соревнуясь за влияние на Памире, который долго оставался terra incognita. В результате их деятельности там появились границы.
Рекогносцировка: поединок за Али-хана
В 1888 году штабс-капитан Бронислав Громбчевский, который к тому времени уже более десяти лет служил в Средней Азии и за три года до этого совершил путешествие по Южной Кашгарии, обратился в Императорское русское географическое общество с проектом экспедиции через горы Памира. Он предлагал исследовать Канджут - небольшое государство в верховьях Инда. Не только из научного интереса - вести разведку под видом исследовательских экспедиций на Востоке было излюбленным методом российских спецслужб. Появление русского путешественника, да к тому же военного, на юге за хребтами Гиндукуша грозило осложнениями в отношениях с Британской империей, которая претендовала на влияние в регионе. Поэтому, хотя экспедиция была одобрена, Громбчевского не наделили официальными полномочиями, наказав «держать себя как можно осмотрительнее и осторожнее».
Быть осторожным у Громбчевского не получилось. Отчасти этому способствовал и правитель Канджута Сафдар Али-хан: в его глазах Громбчевский был послом «Белого царя», с которым нужно разговаривать о союзе. Путешественник, заявивший о частном характере поездки, в конце концов подтвердил предположения Али-хана о своих дипломатических полномочиях. Возможно, Громбчевский стремился обезопасить себя и команду: ведь только статус посла давал хоть какую-то защиту в «разбойничьем гнезде», как называли Канджут.
В планы российских властей не входило поддерживать Али-хана и открыто конфликтовать с Британией, однако Генеральный штаб был заинтересован в продолжении разведки на Памире. Громбчевский, произведенный в капитаны и награжденный малой золотой медалью Русского географического общества, начал готовиться к экспедиции.
Посещение Канджута русским офицером и открытая симпатия Сафдара Али-хана к России чрезвычайно встревожили британские власти. Опасаясь внезапной русской экспансии на Памир, до того как границы сфер влияния будут окончательно определены, английское колониальное правительство в Индии отправило своего человека к правителю Канджута, чтобы доходчиво предостеречь его от контактов с Россией. Капитан Фрэнсис Янгхасбенд уже зарекомендовал себя как географ и разведчик. В 1887 году он совершил труднейшую поездку по Синьцзяну; в награду за ее результаты путешественник стал самым молодым членом британского Королевского географического общества за всю его историю. Теперь, в ответ на действия Громбчевского, Янгхасбенд объявился на Памире.
Дислокация: сближение противников
Летом 1889 года Громбчевский начал свою вторую экспедицию. В то же время Фрэнсис Янгхасбенд направился в Канджут с юга, через переход Шимшал. 11 октября 1889 года два джентльмена, которые знали друг о друге понаслышке, встретились в урочище Каинды-Аузы в бассейне Раскемдарьи. Была ли эта встреча случайной? И да, и нет. В походе Янгхасбенд получил от начальства письмо, в котором сообщалось, что Громбчевский находится где-то на Памире. А через несколько дней выяснилось, что отряд русского визави совсем близко. Для Громбчевского же известия об англичанах на его пути стали большой неожиданностью.
Несмотря на соперничество их миссий, два европейца, товарищи по «бремени белого человека», многие месяцы проведшие в походе по диким местам, были рады обществу друг друга и, судя по их записям в путевых дневниках, произвели друг на друга самое благоприятное впечатление. Два отряда провели в урочище три дня. Научные исследования сменялись дружескими застольями с разговорами на урду и французском о Канджуте, ситуации в Афганистане, границах и русско-британских отношениях.
Громбчевский был не только откровенен с Янгхасбендом, с которым условился продолжить знакомство и поддерживать переписку, но и сделал широкий жест: подарил тому карту. Академик РАЕН Алексей Постников, занимающийся историей географии и картографии, считает, что Громбчевский совершил чуть ли не преступление, так как легкомысленно отдал секретную и очень ценную карту верховьев Амударьи с собственными пометками, которая отражала самые свежие сведения о малоизученном регионе, имевшиеся у России. По версии доктора исторических наук Михаила Басханова, карта не такая уж ценная и секретная, поскольку была ранее опубликована Русским географическим обществом и известна британцам. Однако оба сходятся в одном: Громбчевский сделал подарок, следуя неписаному кодексу «джентльменского клуба» европейских агентов-первопроходцев, по которому делом чести было помогать друг другу. Янгхасбенд тогда же подарил Громбчевскому британскую карту Тагдумбаш-Памира.
Отвлекающий ход: неджентльменский поступок
Янгхасбенд продолжил путь к Али-хану, а Громбчевский двинулся к Кашмиру - области, подконтрольной англичанам. Но его туда не пустили. Русский офицер оказался перед выбором: возвращаться домой или все же пытаться пробиться в Тибет. Громбчевский решил двигаться дальше, тем более что местные киргизы сообщили ему о прямом пути из форта Шахидулла-Ходжа через горы в тибетское селение Полу. Это была роковая ошибка. Маршрут оказался заведомо непроходимым, а в условиях зимы - смертельно опасным.
«Морозы держались на –33-35°C и сопровождались жестокими ветрами, переходившими к полудню в ураган. Было так холодно, что выбитая ветром слеза, не успевая скатиться, замерзала на ресницах. Снега не было. Родники все вымерзли. Воду для чая мы добывали, оттаивая лед, бедные же наши животные оставались непоеными. В эти трудные дни лишения экспедиции перешли за пределы возможного» - так позднее описывал поход Громбчевский. Он и спутники, страдая от холода и голода, решили вернуться и едва выбрались с гор живыми. Из 45 лошадей у них осталось восемь, почти всю поклажу пришлось бросить, у людей были обморожены конечности. Отряд с большими трудностями ушел в Кашгарию, не достигнув цели.
Однако страшная неудача на деле оказалась покушением на убийство: Громбчевского направили по этому маршруту не просто так. Капитан Янгхасбенд знал, что британские власти не пустят Громбчевского зимовать, и надоумил отправленных им в Шахидуллу киргизов рассказать русскому офицеру о «прямом пути в Полу». Своему британскому резиденту в Кашмире Янгхасбенд доложил, что указал русскому ложный путь. Мотив был прост — сорвать опасную экспедицию, разведывающую подступы к границам британских владений. Впрочем, историк Евгений Сергеев считает, что мотивом могло послужить и желание скрыть от русских месторождения золота и нефрита, которые представляли коммерческий интерес для британцев.
Янгхасбенд же встретился с Али-ханом и убедился, что правитель Канджута не настроен выполнять британские требования. Затем он вернулся в Британскую Индию, а в следующем году - в Восточный Туркестан бороться с русскими за влияние.
Маневры: ложная жертва
Летом 1890 года Громбчевский прибыл в Яркенд, в Южную Кашгарию, и узнал, что там же находится Янгхасбенд. Соперники-приятели снова встретились, и вполне дружески.
Перед англичанином стояла задача выяснить, насколько далеко фактически распространяется власть Китая на запад, а также убедить китайские власти в оккупации «ничейных» земель на Памире, чтобы потом британцы могли использовать этот буфер между российской и английской зонами влияния в своих интересах. Цель миссии Янгхасбенд держал в тайне. Однако Громбчевский выудил эту информацию у китайских чиновников. Англичанин сделал вывод, что Россия так же, как и Британия, хочет, чтобы китайцы установили свою власть на Памире.
Чем же руководствовался Громбчевский, когда так смело «отдавал» Восточный Памир Китаю? Существует версия, что он на тот момент действительно считал переход Памира под власть Китая наилучшим раскладом для России, у которой, по его мнению, были все возможности диктовать свою волю местным китайским властям. Поэтому русский агент взял на себя смелость фактически провести переговоры с китайцами. А затем подыграл Янгхасбенду, зная, что англичане тоже надеются влиять на сановников империи Цин. В любом случае это была опасная игра с непредсказуемыми последствиями, ведь Громбчевский действовал, не имея полномочий.
Отход на позиции: боевая ничья
Громбчевский вернулся в Петербург с ценными сведениями об обстановке в регионе. Российские власти, наблюдая нарастающую суету вокруг Памира, уверились в необходимости военного вторжения. В декабре 1891 года британские войска свергли в Канджуте Али-хана. Летом того же года на Памир был отправлен военно-рекогносцировочный отряд русского полковника Михаила Ионова, в задачи которого входила разведка местности и демонстрация присутствия России в регионе. Поддержку отряду оказывала экспедиция генерал-губернатора Туркестана барона Александра Вревского, в составе которой был и Громбчевский. Янгхасбенд, узнав о вторжении русских войск, выехал из Кашгара в горы Памира. Громбчевский и Янгхасбенд снова оказались в этом регионе, но на сей раз их пути не пересеклись: британского офицера выдворила экспедиция полковника Ионова с территории, объявленной, правда безосновательно, владением России.
В 1893 году ухудшение англо-китайских отношений заставило Великобританию пойти на переговоры с Россией о разграничении Памира. Через два года соглашение было подписано: Россия отстояла границу по реке Пяндж, а Великобритания добилась передачи Афганистану Ваханского коридора, который протянулся узким языком до владений Китая, разделив Британскую Индию и российскую Среднюю Азию.
…Два джентльмена больше никогда не встречались. После Октябрьской революции русский путешественник оказался в Варшаве, лишившись всего имущества и надежд на благополучную старость. В 1924 году Янгхасбенд, генерал-майор и бывший президент Королевского географического общества, получил письмо, в котором находящийся в нужде Громбчевский просил издать на английском языке его труд о Кашгарии. Янгхасбенд согласился помочь, но в 1926 году Громбчевский умер, и его работа не была опубликована.
20.04 11:44
