Снижение уровня воды в верховьях Сырдарьи приводит к исчезновению рисовых полей в таджикской части Ферганской долины. Мелководье оставляет жителей без средств к существованию. Население региона массово эмигрирует. Берега реки пустеют.
Вода кормила фермеров
55-летний Нозим Шарипов всю жизнь проработал на севере Таджикистана, у берегов одной из двух крупнейших рек Центральной Азии. С раннего утра и до позднего вечера на протяжении десятков лет, с конца 60-х годов он выращивал рис на берегах могучей Сырдарьи. Там же родились и жили его дети, но в 2001 году они уехали в Санкт-Петербург, чтобы заработать денег в далекой стране.
В своих верховьях, сразу после начала в Ферганской долине Сырдарья попадает в северный Таджикистан, разделяя административный центр Согдийской области – Худжанд - на два берега. В пути ширина реки иногда достигает двухсот метров. У берегов вода такая чистая и прозрачная, что сквозь глубокую ее толщу можно увидеть разноцветные камни. Сырдарья в этом месте также известна своими сильными подводными течениями, которые могут увлечь за собой даже профессиональных пловцов. Летом в реке вода очень теплая – она успевает нагреться в Кайраккумском водохранилище, но зимние воды крайне холодны и неприветливы, принося с собой еще больше холода и сырости.
В селе Ниязбек, как и других селах на берегах Сырдарьи, жители издавна выращивали рис. Эта культура пользуется большим спросом в каждой семье Ферганской долины, ведь из него готовят главное национальное блюдо — плов. Когда течение реки было сильным, на берегу Сырдарьи возводили дамбы и затопляли поля, так как рис всегда должен расти под водой. Фермерам было нелегко работать в подобных условиях: из-за сырости и холода ревматизм на севере Таджикистана – одно из самых распространенных заболеваний среди его жителей.
Около десяти лет назад уровень воды в реке стал сильно снижаться. И это, в первую очередь, сказалось на урожайности риса. Тогда же жители села впервые столкнулись с дефицитом любимого злака. Пустующие прилавки сразу же заполнились импортным рисом, в основном, из Китая. Жители жаловались на новый товар, говоря о том, что он не сравнится по качеству с местным рисом, однако, в условиях падающего местного производства выбирать не приходилось. Вскоре местные фермеры были вытеснены с рынка совсем. Это сильно ударило по карманам простых жителей, чья жизнь и работа были связаны с выращиванием и продажей этой культуры. Другой работы, которая могла бы компенсировать доходы от теперь уже потерянного производства, в округе не нашлось.
В результате, навязчивая мысль об отъезде рано или поздно переходит в решение. Люди, всю жизнь отдавшие развитию села, региона и страны, сегодня бросают все: жилища, семьи и едут за тысячи километров от родного края, чтобы начинать все заново. Так развивались события в селе Ниязбек и близлежащих поселках. Так поступили дети Нозима и его соседей.
Впрочем, водные проблемы на этом не закончились. Вскоре после маловодья, в начале 2000-х годов воды в реке стало больше необходимого, и те рисовые поля, которые фермеры еще как-то пытались спасти, превратились в болота. Изменения уровня воды произошли как по климатическим, так и политическим причинам. С одной стороны, именно на конец 90-х годов в регионе пришлась серьезная засуха. А с другой, после обретения независимости каждое государство стало регулировать объем воды по-своему, не всегда обращая внимания на интересы соседей.
Прошлое и будущее региона
Резкие перемены в настроениях реки окончательно отбили желание у местных рисоводов продолжать это дело. Вдоль Сырдарьи сегодня лишь изредка можно встретить поля, где еще выращивают рис.
На одном из таких угодий, возле насосной станции трудится Нозим Шарипов. Через пять лет он достигнет пенсионного возраста, однако, несмотря на возраст, по-прежнему выращивает эту культуру для семьи и делится с теми, кто еще не забыл вкус местного риса.
Сыновья Нозима работают в рыбном цехе в Санкт-Петербурге, ежемесячно отправляя отцу часть своего заработка. Благодаря этим деньгам Нозим может пережить зиму, а по весне он снова идет на свои поля.
Оглядывая почти безлюдный край, Нозим признается, что хотел бы видеть своих детей дома, но соглашается, что выбора у них нет.
- Раньше было немного легче, - вспоминает он. - Водные вопросы решались «одним звонком из Москвы».
Во времена СССР среднеазиатские республики делились друг с другом водой в установленном порядке: время открытия и закрытия каналов четко и централизованно регулировалось. С распадом советской системы новая работающая схема регулирования забора воды между всеми соседними странами пока не появилась.
Нозим рассказывает давнюю таджикскую легенду о богатыре Фархаде, который боролся с врагами ради любви, крушил скалы на высоком берегу Сырдарьи, преграждавшие ей дорогу. Сейчас на этом месте стоит плотина, носящая имя героя. Через плотину проложены каналы, орошавшие некогда степь. При этом ценность представляла не та вода, что в реке, а та, которая в нужное время подавалась на поля.
Сейчас в маловодье реку можно перейти вброд. «Весь сток реки Нарын - притока Сырдарьи, скапливается в чаше Токтогульского водохранилища в Кыргызстане. На левом берегу - Узбекистан с его целинным Задарьинским районом, который тоже берет много воды. А нам достаются лишь пески. На земле белые пятна соли, похожие на язвы. И край теперь выглядит неласковым, неприветливым», - говорит Нозим.
День подходит к концу, и дехканин торопится домой, потому что в здешних краях темнеет быстро. На прощание он, выразительно постучав себя по лбу, произнес: «Здесь наше главное богатство! А все остальное мы сможем купить».
Через два десятка лет нынешнее поколение покинет эту землю, а новое будет зарабатывать деньги где-нибудь в другом районе, регионе или стране. «У нас должны понять, что нужно вкладывать средства в народное образование, которое поможет стране и будущему народа. Чтобы не зависеть от капризов этой или другой реки, не страдать от тех или иных политических решений. Люди могут добиться большего, если не упустить время», - считает Нозим.
Темнеет. Нозим уходит домой. Его имя на таджикском означает «поэт». Но нашему «поэту» не до поэзии. Тут нынче сплошная проза. Каждый день с кетменем с утра до захода солнца он упорно работает на берегу Сырдарьи, невзирая на результаты. Работает на себя в надежде, что когда-нибудь его труд хоть ненамного улучшит непростую его дехканскую жизнь. А сейчас он мечтает: пусть это будет маленький казан плова, но только из местного риса.
26.04 03:54
